Профессиональный психолог рассказывает историю, как он помог решить девушке, её давние психо- комплексы.
Впервые “Маша” обратилась ко мне прошлым летом. Она жаловалась, что живет не своей жизнью, не получает удовольствия ни от имеющихся отношений, ни от работы. Большую часть своих бед девушка объясняла мощным родительским прессингом. «Если бы не мама, говорила она, я бы уже давно съехалась с бой-френдом». Маша весьма удачно спихивала ответственность за свою жизнь на родителей, глупых начальников и пассивного молодого человека.
Мы говорили с ней об игре «Если бы не ты» и о других вещах, и в результате она смогла взять инициативу в свои руки: стала жить с бой-френдом под одной крышей и перестроила отношения с мамой. Спустя четыре месяца Маша вновь переступила порог моего кабинета. «Ты знаешь, я хочу уволиться. На работе мне смертельно скучно. А куда податься не знаю», призналась девушка. В течение последних семи лет она занималась маркетингом и, по ее собственному выражению, звезд с неба не хватала. Сменила за истекшее время три компании, но при этом ее ни разу не повысили в должности. Нельзя сказать, что моя клиентка не была сообразительной, исполнительной или ответственной. Тем не менее сидела тихой серой мышкой в офисе и ждала неизвестно чего.
«Скажи, через какое количество времени ты могла бы стать директором отдела?» поинтересовалась я. Маша промычала что-то нечленораздельное и ответила: «Никогда». Немного подумав, она пояснила: «Когда ты меня об этом спросила, меня охватила паника. Точно такая же, какая охватывает, когда думаю о собственном бизнесе». Дальше девушка принялась рассуждать о том, что существуют люди, которые запросто могут принимать решения, делать карьеру и быть суперуспешными, но она - увы и ах, в число этих счастливчиков не входит, а принадлежит к людям второго сорта.
И мы отправились на поиски истоков ее внутреннего фашизма. «На что похожа твоя паника?» спросила я. «На зайца, ответила Маша и добавила: Такого с длинными опущенными ушами и огромными испуганными глазищами». «А где этот заяц находится?» «Сидит на полянке, вокруг лес, а перед ним - огромный черный валун», неожиданно для самой себя произнесла она.
Я положила перед клиенткой листок и карандаш и попросила нарисовать план местности. Передо мной последовательно появились: милый заяц, поляна, окруженная с трех сторон лесом, и огромный валун, преграждающий выход на дорогу. Оказалось, зайцу не так давно надоело сидеть в своей норке в лесу, и он отправился изучать окрестности. Он бы с удовольствием пошел по дороге, но ее преграждал черный камень, который был не просто страшным сам по себе, но еще и распространял вокруг себя некие упругие волны, не позволяющие его обойти.
Точнее, эти волны действовали лишь на тех, в ком жил страх. А заяц, как легко можно догадаться, был пуглив. «Есть ли у тебя представление о том, что скрывается за этим валуном?» спросила я. «Нет, он закрывает весь обзор», ответила Маша.
Мы перешли на символический язык бессознательного, именно так – метафорами, действует сказкотерапия. Открывшаяся нашему взору картина вполне отражала все то, что произошло с девушкой в последнее время: выход из «норы», то есть отделение от мамы, любопытство зайца - желание перемен, и валун - столкновение с некой внутренней преградой.
Оставалось выяснить, как от этой преграды избавиться. «Можно позвать на помощь волшебников или сказочных птиц, которые могли бы перенести зайца на другую сторону», предложила я. Моя клиентка, глядя на листок - карту, отрицательно мотнула головой: «В лесу, кроме зайца, никто не живет, да и говорит он слишком тихо».
«А как ты думаешь, кто этот камень здесь установил?» По-прежнему не отводя взгляда от листка, Маша протянула: «Не знаю». Я продолжала задавать вопросы и выдвигать предположения про заклинания, ведьм и злых духов. Казалось, мы втроем с зайцем так и останемся сидеть у валуна целую вечность. И ни Мерлин, ни Гэндальф, ни Дамблдор не спасут нас. В какой-то момент стало ясно: нужно срочно менять угол зрения в самом буквальном смысле слова. Я предложила Маше оторваться от «карты» и посадить зайца на один стул, а валун положить на другой. «Хм, произнесла она, так валун же зайцу нужен. Иначе ему придется идти по дороге».
«Но ты же говорила, что он туда и хочет попасть», возразила я. «Понимаешь, какая штука, в лесу заяц живет один. А за валуном - дорога, которая ведет в деревни, где живут другие зайцы. Вдруг они не захотят с ним общаться?» «Ты увидела дальнейший путь! обрадовалась я. Это было очень важно. А что твой заяц теряет? В лесу же с ним тоже никто не общается, потому что никто не живет, как ты говорила». «В том-то и разница. В лесу он одинок потому, что никого нет и валун не дает выйти. А если пойдет по дороге, и с ним никто не будет общаться, это будет значить, что он никому не понравился. И значит, валун его защищает. Заяц сам его придумал» - это такой защитный механизм психики.
Мы вернулись, из сказочного мира, в реальный и стали говорить о том, что в детстве Маша приняла решение быть серой мышкой и не высовываться. В свои четыре или пять лет она не видела другого способа избежать маминых тумаков, а позже возвела в культ сомнение в себе. Она так боялась разочаровать кого-нибудь, что предпочитала сидеть в офисе и не отсвечивать. Чтобы не было больно падать, девушка ползла до своих тридцати лет по - пластунски. Пока руки и ноги не затекли.
Каждый из нас принимает в детстве то, что психологи называют «ранними решениями». Они бывают продиктованы тем, как на наше поведение реагируют родители. Будучи принятыми, эти решения забываются, точнее, вытесняются в область бессознательного. Вспомнить их можно, в частности, с помощью метафор и сказок. «Заяц подошел к валуну и очень осторожно заглянул за него. Он увидел ближайшую деревню, полную его сородичей, и начал изучать их, думать, с кем первым познакомиться». К этому моменту Маша была уверена: ее заяц вовсе не второсортный паникер. Он просто очень осторожный. А еще - хитрый, умный и обаятельный.
