В 1862 году в Новгороде был открыт знаменитый памятник "Тысячелетие России". На постаменте разместились 129 фигур - бронзовая летопись российской истории от легендарного призвания варягов до времени сооружения монумента. Первому русскому царю в ней места не нашлось, Иван Грозный был слишком одиозной персоной.
Между тем, именно с Ивана Грозного начинается настоящая история России- неоднозначная, парадоксальная, вызывающая жаркие споры. Его деяния велики и ужасны одновременно. Его неординарное правление служит источником конфликтов между суровыми государственниками и мягкотелыми либералами. Иван IV первым поставил свою страну перед выбором: сильная власть или человечность? Державная мощь или людские жизни? Ответы на эти вопросы Россия ещё не нашла - меняются века и личности правителей.
Иван, Сын Васильевич Будущий царь родился 25 августа 1530 года в семье Василия III, великого князя московского и всея Руси. Ивану было только три года, когда его отец тяжело заболел. Причиной смертельного недуга оказалась пустяковая царапина — она стала нарывать, нарыв перешел в карбункул, а затем началось заражение крови. Перед смертью Василий III успел благословить малолетнего сына на княжение и создал опекунский совет из влиятельных бояр, которые должны были заботиться об Иване до пятнадцати лет, то есть до возраста, когда он вправе будет сесть на престол. Увы, сразу же после смерти государя в Кремле развернулась ожесточенная борьба за власть. Некоторое время фактической правительницей при маленьком Иване была его мать - Елена Глинская, вдова Василия III. Но в 1538 году она умерла, и семилетний великий князь остался круглым сиротой. Придворная атмосфера была слишком тяжела для неокрепшей детской психики: на глазах Ивана представители враждующих боярских группировок врывались во дворец, избивали, арестовывали и убивали конкурентов. Пышные церемонии и всеобщее поклонение развили в ребенке болезненную гордыню. Малолетний правитель часами восседал на троне, принимал иноземных послов, выслушивал раболепные речи бояр. Перед ним склонялись до земли, целовали руки. Но когда Ивана уводили с официальных приемов во внутренние покои, все менялось. Люди, только что бившие поклоны перед великим князем, наедине обращались с ним пренебрежительно, порой даже забывали его вовремя накормить. Самолюбивый мальчик чувствовал себя обделенным и заброшенным. Его младший брат Юрий был глухонемым от рождения и не мог скрасить одиночество Ивана. Много лет спустя Грозный сетовал на тяжелое детство и проклинал своекорыстных опекунов: «По смерти матери нашей Елены остались мы с братом Юрием круглыми сиротами; подданные наши хотение свое улучили, нашли царство без правителя; об нас, государях своих, заботиться не стали, начали хлопотать только о приобретении богатства и славы, начали враждовать друг с другом. И сколько зла они наделали! Сколько бояр и воевод, доброхотов отца нашего умертвили! Дворы, села и имения дядей наших взяли себе и водворились в них... Что сказать о казне родительской? Все расхитили лукавым умыслом, будто детям боярским на жалование, а между тем все себе взяли; из казны отца нашего и деда наковали себе сосудов золотых и серебряных, написали на них имена своих родителей, как будто бы это было наследованное добро». Подобная обстановка сделала Ивана подозрительным, озлобленным и неуравновешенным. Он рано пристрастился к жестоким забавам — швырял с высоких теремов собак и кошек. Позднее сколотил ватагу из боярских детей, верхом носился по московским улицам, сбивая и топча зазевавшихся прохожих, избивал и грабил простолюдинов на столичных рынках. Придворные льстецы нахваливали буйного Ивана: «О, храбр будет сей государь и мужествен!» Подросшего юнца поспешили вовлечь в политическую борьбу. В тринадцать лет Иван вынес первый смертный приговор — по наущению своих родственников Глинских он велел казнить князя Андрея Шуйского, возглавлявшего могущественный боярский клан. Нагое тело Шуйского несколько часов пролежало на земле. «И от тех мест начали бояре боятися, от государя страх имети и послушание», — свидетельствует летописец. В 1545-м наступило долгожданное совершеннолетие: Иван IV стал полноправным самодержцем. А уже через год великий князь собрал бояр и заявил, что хочет жениться, а перед тем намерен принять титул царя.
Царь всея Руси Историки полагают, что шестнадцатилетний государь не был инициатором коронации — очевидно, Ивану подсказали эту идею, и честолюбивый юноша охотно ее подхватил. 16 января 1547 года в Успенском соборе Иван IV был торжественно венчан на царство, чем сравнился с римскими и византийскими кесарями. Весной юный царь женился на прекрасной боярышне - Анастасии Захарьиной-Юрьевой. Коронация Ивана упрочила положение клана Глинских: направляя амбиции царя в нужное русло, его родня добивалась всевозможных выгод. Молодой самодержец не замечал творившихся кругом злоупотреблений. Он упивался властью, все чаще демонстрируя свой крутой нрав. Когда делегация псковичей пожаловалась Ивану на тамошнего наместника, царь приказал раздеть почтенных жалобщиков, уложил их на землю и принялся палить несчастным бороды
А в июне 1547-го стряслась беда. Из-за небывалой жары в Москве возник и мгновенно распространился чудовищный пожар. Почти весь город выгорел, сотни горожан погибли, тысячи остались без крова. Был пущен слух, будто всему виной колдовство Глинских. Вспыхнул бунт, родной дядя государя был растерзан толпой. Восставшие москвичи двинулись к царскому дворцу, требуя выдачи остальных Глинских. Бунтовщиков с трудом удалось усмирить. Царь был растерян и подавлен. «Бог послал великие пожары, и вошел страх в душу мою, и трепет в кости мои, смутился дух мой», — скажет он позднее. Иван остро нуждался в моральной поддержке, и она пришла в лице мудрого духовника И Сильвестра. Священник убедил государя, что пожар стал карой за царские прегрешения, что самодержец и вся страна должны измениться. Вскоре вокруг Ивана сформировался кружок советников — так называемая «Избранная рада». Помимо Сильвестра в нее вошли молодой дворянин Алексей Адашев, энергичный князь Андрей Курбский и другие. Советники сподвигли молодого царя на проведение назревших реформ. К тому времени стало ясно: нельзя управлять обширным русским государством на основе старых порядков, сложившихся в мелких княжествах в эпоху раздробленности. В 1549 году Иван IV созвал «Собор примирения» — в Москве собрались представители всех сословий и русских земель. Царь выступил перед подданными с пылкой речью, осудил прежние несправедливости и посулил большие перемены.
1550-е прошли под знаком преобразований. В Московском государстве была проведена реформа местного самоуправления. Дворяне выбирали из своей среды губных, а крестьяне и посадские люди — земских старост. Был издан новый Судебник (подробный свод русских законов), ликвидированы судебные привилегии удельных князей. Впервые ввели наказания для взяточников — от мелких подьячих до бояр. При участии Ивана IV в Москве был созван Стоглавый собор. Церковные обряды унифицировали, всех местных святых признали «общерусскими». Высшему духовенству было вменено в обязанности следить, чтобы рядовые священники «не лаялися и не сквернословили и пияни бы в церковь и во святый алтарь не входили, и до кровопролития не билися». В России была создана регулярная армия — стрелецкое войско. Стрельцов вооружили огнестрельным оружием, назначили казенное жалование и расквартировали в пригороде Москвы. В мирное время они выполняли функции полиции и пожарных. «Приговором царским о кормлениях и о службе» был регламентирован порядок распределения поступлений в казну: ранее служилые люди получали т. н. «кормления» — должностному лицу полагалась определенная часть податей с его уезда или волости. Отныне все подати шли непосредственно в казну, и те, кто стояли у кормила власти, распределяли деньги между царскими служаками.
Была сформирована система отраслевых ведомств — приказов. Посольский приказ ведал внешней политикой, Поместный — землевладением, Разбойный — розыском и судом. Разрядный приказ курировал дворянское войско, Стрелецкий — государевых стрельцов. Земский приказ ведал охраной порядка в Москве. Приказ Большого прихода занимался сбором налогов, а высшим контрольным органом стал Челобитный приказ, во главе которого был поставлен Алексей Адашев. Все реформы 50-х годов преследовали одну цель — усиление центральной власти, укрепление русской государственности. Превращаясь в полноценную державу, Русь прощалась с пережитками былой раздробленности. Казалось, этот курс полностью совпадает с чаяниями амбициозного Ивана. Однако было и досадное «но»: власть в Московском государстве оставалась коллегиальной.
«Он был приятной наружности, имел хорошие черты лица, высокий лоб, резкий голос - настоящий скиф, хитрый, жестокий, кровожадный, безжалостный, сам и по своей воле и разумению управлял как внутренними, так и внешними делами государства...» / Джером Горсей. Формально Иван Васильевич считался всесильным самодержцем, но фактически ни одно важное решение не принималось без участия Избранной рады. Со временем эта зависимость стала тяготить самолюбивого и подозрительного царя. «Сами государилися, как хотели, а с меня государство сняли: словом я был государь, а делом ничего не владел», — скажет Грозный о своих советниках. Падение Избранной рады было неизбежно.
Царь завоеватель Во внутриполитических делах Ивана Васильевича заслоняла Избранная рада, но зато молодой царь блистал на ратном поприще. Хотя к началу Иванова царствования Россия была обширной державой, ее тогдашняя территория не шла ни в какое сравнение с позднейшими размерами страны. Смоленск, Тула, Рязань и Калуга были пограничными городами. Об освоении Сибири никто даже не помышлял. На востоке с Россией граничили Казанское и Астраханское ханства — беспокойные соседи, подлежащие усмирению и покорению. В первый военный поход против Казанского ханства Иван IV отправился вскоре после коронации. Это предприятие в самом прямом смысле провалилось: царю помешала ранняя оттепель — при переправе через Волгу вся осадная артиллерия ушла под лед. Без пушек штурм Казани был невозможен, и, простояв не делю под стенами города, Иван вернулся назад. Столь же безуспешным оказался и второй казанский поход. К третьей попытке наученный горьким опытом царь готовился более обстоятельно. Была собрана 150-тысячная армия с полутора сотнями пушек и военными инженерами-итальянцами. В августе 1552 года русские войска подошли к Казани. По приказу Ивана для обстрела неприятельской столицы соорудили чудо-оружие — пятнадцатиметровую деревянную башню, вооруженную десятью большими пушками. Осаждавшим удалось подорвать и разрушить крепостные стены, 2 октября они ворвались в город, и к вечеру того же дня Казань пала. Казанское ханство вместе с мордвой, башкирами, марийцами, удмуртами и чувашами вошло в состав Московского государства. На Красной площади в честь славной победы был возведен величественный собор Покрова Пресвятой Богородицы. Почти вся казанская знать перешла на службу к Ивану Васильевичу, и царская армия пополнилась татарскими конниками. Вслед за Казанью в 1556-м к России было присоединено Астраханское ханство. Эта победа была бескровной: астраханский правитель не решился вступить в бой с московскими войсками и капитулировал. После покорения соседних земель Иван IV принял титулы царя казанского и астраханского. Престиж русского самодержавия значительно вырос, а вместе ним возросла и гордыня Ивана Васильевича. Окрыленный успехами царь обратил свои взоры на Запад. Он задумал овладеть Балтийским побережьем и наладить морскую торговлю с Европой. В ту пору Прибалтику контролировала Ливонская конфедерация — слабый и разобщенный противник. Новая война началась в январе 1558 года. Русские войска взяли штурмом Нарву и Дерпт, разбили ливонских рыцарей под Ригой и дошли до Ревеля. Казалось, московиты полностью сокрушили Ливонскую конфедерацию. Но, воспользовавшись временным перемирием, ливонцы перешли под протекторат Си- гизмунда II Августа, короля Польши и Литвы. Кроме того, в войну вступила еще одна заинтересованная держава — Швеция. Теперь Ивану IV пришлось воевать с целой коалицией, но честолюбивый царь принял этот вызов. В 1563 году царская армия выступила в поход и осадила литовский город Полоцк. Русским помогла мощная артиллерия, какой могли похвастаться немногие европейские армии. Яростный обстрел заставил гарнизон полоцкой крепости капитулировать. В честь победы Иван приказал утопить в Двине всех местных евреев, отказавшихся креститься, а татарская конница устроила охоту на католических монахов. Царь чрезвычайно гордился взятием Полоцка и окончательно уверовал в свой военный гений. Но вскоре фортуна повернулась спиной к московитам. В январе 1564-го русская армия была разгромлена в битве на реке Уле. Царский главнокомандующий погиб, сотни служилых людей попали в плен. За этой неудачей последовали другие. Затянувшаяся Ливонская война истощала силы Московского государства и была крайне непопулярна среди боярства. Русские воеводы действовали нерешительно и ставили под сомнение авторитет царя в военных вопросах. Несколько знатных бояр попытались сбежать в Литву. Оказавшись в затруднительном положении, Иван принялся искать виновников унизительных поражений. Были казнены военачальники Репнин и Кашин — герои взятия Полоцка, впавшие в царскую немилость. А затем в ход пошли еще более крутые меры...
Иван грозный - ужастный Русский деспот Иван Грозный, он же Ivan the Terrible, известен во всем мире. Но знаменитое прозвище не встречается в источниках XVI века. По-видимому, царя нарекли Грозным потомки, вдохновленные сказаниями об опричнине — самой яркой инициативе Ивана IV. К началу 1560-х Иван Васильевич утвердился в мысли, что советники узурпировали его законную власть, и покончил с Избранной радой. Сильвестр и Адашев, которых царь презрительно обозвал «попом» и «собакой Алексеем», были отправлены в ссылку. Еще один член Избранной рады — князь и крупный военачальник Андрей Курбский, предвидя опалу, в апреле 1564 года перешел на сторону польского короля, был им осыпан милостями и осенью уже выступил против Москвы. Иван IV был взбешен и напуган изменой Курбского. Он подозревал, что среди московской знати зреет грандиозный заговор. Бояре хотят продаться врагу и прекратить войну! Они замышляют убить русского самодержца и посадить на трон князя Владимира Старицкого, двоюродного брата государя! Крамола повсюду! Что делать? Кто станет опорой самодержавия в этот критический момент?
По версии Алессандро Гваньини, Иван велел обрядить заподозренного в заговоре и уже обреченного на смерть боярина Челяднина-Федорова в царские одежды и усадить на трон, после чего ударил его ножом. Впрочем, сам Гваньини никогда при дворе Ивана IV не жил, и руководствовался чужими рассказами.
Решение было найдено. В начале 1565 года Иван Грозный объявил о разделении страны на две части — опричнину и земщину. Опричнина стала своеобразным государством в государстве: к ней отошли царский двор и несколько тысяч специально отобранных дворян, не связанных со старой знатью. Каждый опричник приносил клятву на верность царю и обязался не общаться с земскими людьми. Опричникам передали боярские и княжеские вотчины; прежние их владельцы получили имения на окраинах державы. Во имя защиты государя опричникам разрешалось практически все — убивать, пытать, грабить. К их седлам были приторочены собачьи головы и метлы: мрачный намек на основную функцию опричнины — выгрызать и выметать измену. Первые расправы состоялись уже в феврале 1565-го: были казнены пять человек, в том числе заслуженный полководец князь 0 Горбатый-Шуйский с юным сыном. Затем число жертв стало расти, словно снежный ком. Под пытками арестованные бояре, воеводы и дьяки сознавались в «великих изменных делах». Вместе с осужденными нередко гибли их родные и слуги. Среди предполагаемых заговорщиков оказались люди, которых было очень трудно заподозрить в измене. Так, знатный боярин Иван Петрович Федоров-Челяднин славился неподкупностью и доказал свою верность царю, выдав подосланного к нему польского агента. Но это не спасло боярина от гибели. Рассказывают, что перед смертью Грозный приказал надеть ему царские одежды, посадил на трон и поклонился: «Ты хотел занять мое место, и вот ныне ты, великий князь, наслаждайся владычеством, которого жаждал!» Затем царь ударил Федорова кинжалом. Опричники добили несчастного... Волну террора попытался остановить митрополит московский и всея Руси Филипп, открыто выступивший против опричнины. По приказу разгневанного царя был созван церковный суд. Дерзкого Филиппа лишили сана, заковали в колодки и осудили на вечное заточение в монастыре, где впоследствии удушили. Осенью 1569-го дошла очередь до царского родственника Владимира Старицкого, в котором Иван IV подозревал претендента на престол. Считается, что по приказу Грозного князь Владимир, его жена и девятилетняя дочь выпили яд.
Вскоре царю донесли, что новгородская знать якобы намеревалась возвести на трон Старицкого и передать Новгород и Псков польскому королю. Грозный немедленно отправился в карательную экспедицию. В начале января 1570 года опричники подошли к Новгороду. Город был оцеплен, казна опечатана, видные горожане во главе с архиепископом арестованы. Затем началось безжалостное истребление жителей. Людей забивали до смерти дубинами, топили, сжигали заживо, не щадя ни женщин, ни детей. Река Волхов была запружена трупами. Опричники грабили частные дома, лавки и церкви, рыскали по округе, сея смерть и разорение. Из разгромленного Новгорода царь направился в Псков. Казалось, городу уготована та же страшная участь, но Иван ограничился казнью нескольких знатных псковичей. Молва гласила, будто Грозный испугался местного юродивого, посулившего государю великие беды, если Псков не будет пощажен. Вернувшись в Москву, царь продолжил расследование «новгородского заговора». Все новых и новых лиц обвиняли в преступных связях с новгородцами. Среди них оказались и двое видных опричников — отец и сын Басмановы. Вчерашние палачи сами стали жертвами. 25 июля 1570 года в Москве состоялись массовые казни при личном участии царя. Огромную толпу осужденных со страшными следами пыток вывели на Красную площадь. Вокруг собрался испуганный народ. «Праведно ли я караю лютыми муками изменников? Отвечайте!» — крикнул Грозный. «Будь здрав и благополучен! Преступникам и злодеям достойная казнь!» — отвечали горожане. Началась чудовищная экзекуция: приговоренных рубили, вешали, сажали на кол, жгли огнем, обваривали кипятком, перетирали веревками. Это был апогей террора. А менее чем через год москвичей ждало новое потрясение. Пока грозный царь истреблял предполагаемых изменников, крымский хан готовился к походу на Москву. В мае 1571-го русская столица была захвачена, разграблена и сожжена. Опричники, привыкшие воевать с безоружным населением, в сражениях с крымчанами продемонстрировали полную несостоятельность. Грозный пришел в ярость. В следующем году, во время нового татарского нашествия, опричное войско объединили с земским, а вскоре царь отменил опричнину, а почти всю ее верхушку физически уничтожил. Опричнина оставила неизгладимый след в российской истории. Впервые самодержавная власть была столь явно противопоставлена свободе, правам и жизням русских людей. Впервые был создан мощный карательный орган, наделенный неограниченными полномочиями и безжалостно уничтожавший малейшие ростки крамолы — реальной или воображаемой. В каком-то смысле опричнина стала предтечей ЧК-НКВД-КГБ, и ее оценки напрямую связаны с пространными рассуждениями о судьбах России. Либеральную интеллигенцию бросало и бросает в дрожь при одной мысли о жестокостях Ивана Грозного и царских приспешников. Вот оно — российское бесправие и варварство во всей красе! Апологеты «сильной руки» заявляют, что опричнина позволила разгромить старую знать, ставившую личные интересы выше государственных. Многие тысячи безвинных жертв?.. Но ведь и в Европе становление централизованного государства сопровождалось большой кровью. Так было надо!
Мудрый безумец Личность Ивана IV вызывает не меньше споров, чем его политика. С одной стороны, источники рисуют хрестоматийный образ сумасбродного тирана. «Он так склонен к гневу, что, находясь в нем, испускает пену, словно конь, и приходит как бы в безумие; в таком состоянии он бесится также и на встречных», — свидетельствовал один из иностранных послов. Современники дружно обвиняли Грозного в садизме. «Никогда не выглядит он более веселым и не беседует более весело, чем тогда, когда он присутствует при мучениях и пытках до восьми часов», — писали ливонские дворяне Таубе и Крузе, служившие в опричнине. Ивану Васильевичу случалось убивать шутки ради. Однажды, развеселившись за столом, он обварил приближенного горячими щами. Бедняга корчился от боли, и добросердечный царь заколол его кинжалом, после чего продолжил пировать. Но вместе с тем безумный садист Иван IV был одним из образованнейших людей своего времени. «Муж чудного рассуждения, в науке книжного поучения доволен и многоречив зело», — так характеризовали его летописцы. Царь справедливо считался знатоком Священного Писания и прочей христианской литературы, обладал уникальной библиотекой, блистал ораторским мастерством и бойким слогом, любил поговорить и поспорить. С папским легатом И Поссевино он беседовал о католичестве, с ливонскими протестантами — о лютеранстве. Иван Васильевич оставил после себя ряд посланий: он переписывался с польским и шведским монархами, с английской королевой Елизаветой I. Но особенно выделялась переписка со сбежавшим на Запад князем Курбским — Грозный затеял с «политэмигрантом» дискуссию о царской власти. Любознательный тиран интересовался чужеземной наукой и охотно привечал иностранных специалистов. «На русских людей царь возложил свирепство, а к немцам на любовь преложи», — сетовали современники. Одно время любимцем Грозного был вестфальский авантюрист Бомелиус — придворный лекарь, маг, астролог и знаток изощренных ядов. В 1550-х Иван обратился к датскому королю с просьбой прислать в Россию опытного книгопечатника. Когда московиты обучились у датчанина мастерству, царь выделил крупные субсидии на устройство типографии. В Москве были изданы первые русские печатные книги — «Апостол» и «Часовник». Иван Васильевич отличался большой набожностью, что, впрочем, не спасало его подданных от зверских расправ и не удерживало самого Грозного от страсти к слабому полу. Царь сокрушенно признавал за собой «блуд» и «чрезъестественные блужения». Считается, что Иван IV был женат семь раз. Самым продолжительным стал первый брак с Анастасией Захарьиной- Юрьевой. Внезапная кончина царицы после тринадцати лет супружества глубоко потрясла государя, и Грозный заподозрил бояр в отравлении Анастасии. Второй женой Ивана стала дочь кабардинского князя Мария Темрюковна, третьей — Марфа Собакина, умершая через две недели после свадьбы. По церковным правилам жениться более трех раз запрещалось, но Грозный созвал церковный собор и получил персональное разрешение на четвертый брак — с коломенской дворянкой Анной Колтовской. Правда, спустя полгода она впала в немилость и была насильно пострижена в монахини. В дальнейшем Грозный уже не просил у церкви особых разрешений, и формально его последующие браки были незаконными. В пятый раз царь женился на Анне Васильчиковой, позднее сосланной в монастырь. В шестой — на Василисе, пригожей вдове Никиты Мелентьева, то ли зарезанного, то ли отравленного приспешниками царя. Седьмой и последней царской супругой стала боярышня Мария Нагая. Неутомимый жених пытался выйти и на международную арену. В разгар опричнины Иван сватался к незамужней британской королеве Елизавете, а незадолго до смерти намеревался жениться на королевской родственнице И Марии Гастингс. Но оба раза московский царь получил от англичан отказ.
Смерть Ивана грозного 1575 год был ознаменован очередной волной репрессий. Подозревая измену на каждом шагу, Иван Грозный ликвидировал практически всех недавних приближенных. На эшафот были отправлены видные бояре вместе с семьями. Лишились голов архимандриты двух придворных монастырей. Личный врач и астролог царя попытался бежать за границу, но был схвачен, брошен в темницу и подвергнут пыткам. В том же году русский самодержец озадачил подданных экстравагантным демаршем. Вместо Ивана IV на царство был венчан крещеный татарин, касимовский хан Симеон Бекбулатович. Его официально провозгласили великим князем всея Руси, а Грозный скромно назвался «Иваном Московским» и переехал из Кремля на Арбат. Конечно, передача власти была фикцией — реальным правителем по-прежнему оставался Иван Васильевич. Тем не менее, он неукоснительно соблюдал этикет: ездил по городу как простой боярин, во дворце садился поодаль от царского трона и смиренно бил челом «государю великому князю Симеону Бекбулатовичу всея Руси». Впоследствии историки будут спорить о политической подоплеке этого фарса. А по мнению современников, Иван Васильевич был напуган предсказаниями волхвов. Колдуны якобы напророчили, что в тот год будет «московскому царю смерть», и Грозный решил обмануть судьбу, сделав царем другого. Как бы то ни было, уже через 11 месяцев Симеона Бекбулатовича отправили в Тверь, а Иван вновь стал полноценным государем. Боязнь измены и страх смерти не покидали Грозного. Однажды он приказал созвать приближенных, крепко напоить и «речи их слушати и писати тайно». Но, к удивлению царя, пьяные бояре не говорили о политике, а начали «всяким глумлением глумитися: овии стихи пояше, а овии песни вспевати и собаки звати, и всякия срамныя слова глаголати». Крамолу выявить не удалось.
Роковой удар по царствующему дому нанесли не коварные заговорщики, а сам импульсивный самодержец. Наследовать Грозному должен был его старший сын Иван, но в ноябре 1581 года в царских покоях разыгралась трагедия. Если верить итальянскому иезуиту Поссевино, дело было так. Иван Васильевич застал беременную невестку одетую легче, чем предписывал обычай,, разгневался и принялся ее избивать. Царевич Иван пытался защитить жену, и отец ударил его посохом по голове. Несчастный впал в горячку и через несколько дней умер. У его жены случился выкидыш — недоношенный мальчик не выжил. Царь был сражен горем. В порыве гнева он погубил и наследника, и долгожданного внука. Младший сын, слабоумный Федор, не мог продолжить дело отца. Династия была обречена... Семейная трагедия Грозного совпала с поражением в многолетней Ливонской войне. Поляки, ведомые новым королем, Стефаном Баторием, перешли в победоносное наступление, взяли Полоцк и осадили Псков. Шведская армия захватила Нарву и заняла почти все побережье Финского залива. В 1582-м Ивану IV пришлось пойти на мировую, уступив полякам Ливонию и белорусские земли. В следующем году был заключен мир со Швецией, практически отрезавший Россию от Балтийского моря. Великая война, столько значившая для московского государя, была проиграна. К тому времени Иван Васильевич превратился в дряхлого, тяжело больного старика. Его жизненные силы были подорваны трагической смертью сына и военными неудачами. Грозный царь уже не мог самостоятельно передвигаться, и его носили в креслах. Предчувствуя скорую кончину, Иван истово молился, каялся в своих грехах, думал о пострижении в монахи и даже объявил, что «прощает» всех казненных по его приказу. Развязка наступила 18 марта 1584 года. После бани, принесшей больному некоторое облегчение, Иван Грозный пожелал сыграть в шахматы. Он начал расставлять на доске фигуры, но когда дошел до короля, пальцы перестали его слушаться. Так и не справившись с шахматным монархом, русский самодержец потерял сознание и упал навзничь. Всполошенные придворные бросились за водкой и розовой водой, подоспевшие лекари пытались привести государя в чувство, но он был уже мертв. По Москве немедленно поползли слухи, будто царя отравили. В XX веке в его костях было обнаружено повышенное содержание ртути, но это ничего не доказывает: в эпоху Грозного ртуть входила в состав многих лекарственных препаратов. Вопрос о возможном отравлении Ивана IV остается открытым.
Первый русский царь был похоронен в Архангельском соборе, там же, где и погубленный им сын. После смерти Ивана Грозного самодержавная власть быстро ослабла, и в начале XVII века Россия погрузилась в хаос. Наступила Великая Смута, унесшая сотни тысяч жизней. Позднее симпатики Грозного скажут, что деспотичный царь все делал правильно: России необходима твердая рука, иначе страна разрушается и гибнет. Противники тирана возразят, что именно Грозный, искоренявший воображаемую крамолу, создал предпосылки для подлинной Смуты. «Иван IV был кровожадным садистом и сумасбродом!» — говорят одни. «Иностранные мемуаристы нарочно оклеветали создателя могучей державы!» — парируют другие. Этот спор длится уже несколько веков и со временем ничуть не ослабевает. Ибо спорщиков волнует не столько реальный Иван Грозный, сколько собственные представления об идеальном русском правителе.
