Постановка масштабных карьерных целей мобилизует мотивационную энергию, создает доминанту в сознании, подчиняющую себе большую часть психических ресурсов человека. Но мало просто иметь желание добиться карьерного успеха. Оно должно реализовываться энергичным импульсом мотивации, а не ограничиваться мечтаниями на диване.
Реализация своих амбиций оказывается эффективной, когда каждый день человек задает себе следующие вопросы. Утром: “Что я сегодня могу сделать для достижения своей цели?” (ответом на него должны быть только осмысленные действия, а не пустые разговоры). Вечером: “Что еще я мог бы сделать сегодня, но не сделал? Какие ресурсы и возможности я не использовал?”
Такой анализ проделанной за день работы имеет ярко выраженный негативный фон. Если утром следует настраиваться на позитивные действия, то задача вечера — подстегивать себя через чувство вины за недостаточную активность. Подобный аутотренинг позволяет мобилизовать дополнительную мотивационную энергию и настроить свое восприятие на более внимательный поиск ресурсов для карьерного успеха.
Высокий уровень притязаний человека должен быть реальным, адекватным его способностям и ситуации, в которой он находится. В противном случае недостижение своих профессиональных целей чревато нервным срывом, который в медицине обычно описывается как неврастенический синдром. Психологическая природа такого невроза заключается в том, что человек, который не может реализовать свои амбиции, находит выход в культивировании хронической болезни, оправдываясь при этом: “Я бы достиг своих целей, если бы мне не помешала моя болезнь” (или болезнь близкого человека, нуждающегося в постоянном уходе). Такая психологическая полезность болезни приводит к тому, что человек осознанно или нет способствует ее хронизации. Хотя бывают случаи, когда организм вопреки желаниям все-таки выздоравливает, и тогда на смену одной психосоматической хвори быстро приходит другая, например вместо зарубцевавшейся язвы начинает мучить астма. Чтобы не доводить дело до подобных игр со здоровьем, лучше соизмерять уровень своих профессиональных притязаний и реальных достижений. А если все-таки случается на карьерном поприще неудача, то решать психологическую проблему надо более конструктивным способом.
Самодисциплина
Самодисциплина заключается в способности доводить какое-то одно дело до логического итога вопреки перемене своих интересов или влиянию внешних отвлекающих сигналов. Это качество не является врожденным и вырабатывается в результате целенаправленного воспитания в детстве либо систематической работой над собой уже в зрелые годы.
Психологический механизм формирования самодисциплины достаточно прост — это так называемая интериоризация внешней дисциплины (преобразование внешнего по форме процесса во внутренний, протекающий в умственном плане). Рассмотрим пример. В начале воспитатель приучает ребенка к условиям внешней дисциплины, заставляя его своей педагогической властью прилежно выполнять задание, не отвлекаясь по сторонам. Занятием может быть не только учеба, но и обычная игра, которую надо доигрывать до конца. В этом случае взрослый принуждает ребенка так: “Ты не хочешь продолжать игру? Но я не буду с тобой играть ни во что другое, пока мы не закончим. Так что выбирай: или ты один играешь во что хочешь, или мы доигрываем, а потом сделаем так, как ты захочешь”.
Когда ребенок перестает бунтовать против условий внешней дисциплины, она постепенно перерастает в привычку, то есть вырабатывается самодисциплина. Постепенно надо ослаблять внешние рамки и наблюдать за воспитанником. Если тот не теряет произвольности в своих действиях, значит, самодисциплина формируется сама собой — она становится предметом внимания самого воспитанника: ему понятна цель саморазвития, достижение которой он уже контролирует подсознательно.
Развитие самодисциплины в зрелом возрасте подчиняется тем же принципам, но процесс происходит без наставника. В такой ситуации наибольшие затруднения у человека вызывает создание собственными силами элементов внешней дисциплины. Хорошо, когда для этих целей удается привлечь помощников, которые будут контролировать работу. Если таковых нет, то их функцию можно переложить на какое-нибудь устройство. Например, использовать специальный таймер, подающий через определенные промежутки времени сигнал, заставляющий человека обратить внимание на свое занятие. Если человек тратит время на то, что не планировал, то лишний раз получит возможность укорить себя за недисциплинированность. И так до тех пор, пока в таймере не отпадет необходимость.
Обучаемость
Описывать такой фактор, как обучаемость, всегда непросто в силу того, что большинство людей уверены в своем хорошем понимании этого процесса. Данное представление формируется обычно спонтанно на основе несистемного усвоения различных аспектов процесса обучения, поэтому подчас наблюдается такой эффект: человек убежден, что хорошо разбирается в понятии “обучаемость”, но на деле объяснить его не может.
Обучаемость следует отличать от умения учиться. В первом случае речь идет о способности мозга усваивать новый учебный материал вплоть до его эффективного применения на практике. Умение учиться является технологическим навыком и включено в другую группу факторов.
Для понимания обучаемости разберемся с сутью такого процесса, как профессиональное образование. Речь идет именно о профессиональном обучении в отличие, скажем, от общеобразовательного, нацеленного на культурное развитие личности в целом. Главная цель любого профессионального обучения — формирование у человека способности решать определенного рода практические задачи по мере их возникновения. Этот процесс включает в себя следующие этапы:
1. Достижение понимания нового знания.
2. Запоминание ценной информации.
3. Достижение вспоминания усваиваемого материала при необходимости его применения.
4. Формирование навыков применения усвоенного знания на практике.
На первом этапе работает мышление человека, переваривая новое знание. Обычно информация дробится на составляющие логические элементы для постижения системы связей между ними. Именно эти связи и являются наиболее важной частью усваиваемой информации. Все остальное впоследствии можно будет найти в различных справочниках, если память потеряет какой-либо важный элемент (например, в виде числовой константы). А вот понимание внутренней логики нового знания найти не удастся, поэтому его необходимо тщательно записывать в свою память. К счастью, как раз логическая разновидность памяти — одна из наиболее надежных и эффективных, так что при хорошо выполненной первой части обучения вторая получается сама собой.
Но мало записать новый материал в память. Необходимо убедиться в том, что его можно извлечь из памяти по своему желанию. Многие почему-то убеждены, что это происходит автоматически. Мол, раз уж в память записана информация, то вспомнить ее при случае не составит никакого труда. Такая самонадеянность часто не оправдывается. Лучше всего брать пример с опытных воинов, которые перед каждым боем проверяют легкость извлечения оружия из ножен. А так как оружие специалис-та — знания, то и третью фазу обучения никогда не следует недооценивать, проверяя свою память в решающие моменты карьеры.
Венец обучения — практические занятия, выполняющие две важные функции. Во-первых, на четвертом этапе на облегченном материале вырабатываются профессиональные навыки применения нового знания, формируются поведенческие заготовки на будущее. А во-вторых, проверяется эффективность выполнения всех предыдущих стадий обучения. Если ученик оказывается неуспешным в завершающем периоде, то ему следует вернуться на более ранние этапы для устранения допущенных недоработок либо учителям необходимо изменить недостаточно эффективную методику обучения.
Как правило, люди понимают процесс обучения очень упрощенно. Здесь сказывается различие между профессиональным и общеобразовательным процессом, при котором у многих людей формируется устойчивая привычка зубрить учебный материал, от чего они не в состоянии избавиться самостоятельно при переходе к профессиональному обучению. Когда человек зубрит, из всех психических структур работает только механическая память. Такое обучение может дать лишь эффект выученного урока: человек в процессе обучения формирует у себя иллюзию усвоенности материала. К большому сожалению, любители зубрежки не достигают главной цели профессионального обучения. В ответственной ситуации они в лучшем случае смогут извлечь из своей памяти мертвую информацию, от которой будет мало проку. Но чаще всего память отказывает и в этом, так как ее механическая разновидность недолговечна — нормальная психика довольно быстро освобождается от бесполезного балласта в виде непереваренной мышлением информации. Поэтому в нужный момент память очень часто подводит любителей зубрежки.
Таким образом, говоря об обучаемости, имеется в виду работоспособность тех мозговых структур, которые отвечают за восприятие, мышление, память и творчество при использовании усвоенных знаний на практике.
Обучаемость как психологическое качество поддается управлению. Данная способность мозга может как снизиться из-за длительного простоя, так и повыситься благодаря регулярной грамотной эксплуатации. При этом не следует заблуждаться, что она максимальна у новорожденных и неизбежно снижается с возрастом. Обучаемость опирается на такие психические функции, как восприятие, мышление, память, креативность (способность к творчеству), и зависит от степени их развития. А функции эти у маленьких детей находятся в зачаточном состоянии, так что для их формирования воспитателям приходится прилагать усилия. История педагогики и психологии в большей степени свидетельствует о многочисленных задержках в психическом развитии детей, оказавшихся в условиях педагогической запущенности, чем о редких чудесах сказочного саморазвития вундеркиндов. Таким образом, справедливо утверждение, что чаще всего обучаемость наиболее продуктивна в возрасте 15–20 лет и дальше либо начинает угасать из-за прекращения учебного процесса, либо поддерживается на более-менее стабильном уровне до преклонного возраста, когда органическое старение мозговых структур становится ощутимым.
И здесь естественным образом возникает вопрос о том, можно ли восстановить обучаемость человека в среднем возрасте, допустившего в своем профессиональном образовании паузу в несколько лет. Педагогическая практика показывает, что обучаемость пусть и с небольшими потерями, но все-таки восстанавливается, хотя и не за пару недель, а в среднем за полгода-год. Тут все зависит от рода занятий, которыми была заполнена пауза. Чем меньше задействованы интеллектуальные структуры мозга в это время, тем труднее их оживить.
В свете вышесказанного получается, что иногда полезно учиться даже в тех ситуациях, когда острой необходимости, вытекающей непо-средственно из карьерной ситуации, вроде бы и нет, так как запас профессиональных знаний достаточен. В данном случае о каком-либо виде учебы можно задуматься из соображений поддержания своего интеллектуального уровня. Но здесь не следует впадать и в другую крайность: специалист уподобляется в своем учебном рвении вечному студенту. Смещение мотива на цель, когда обучение становится самоцелью, приводит к следующему: усвоенные профессиональные знания на практике так никогда и не применяются, потому что скорость их усвоения опережает непосредственный карьерный рост.
