Сергей, ну тебя долго ждать? – ноющим голосом спросил Гараян. – Я уже создал игру. Взял сборную Армении. А ты бери сборную Грузии. - С чего бы это? - удивился я. – Я лучше Францию возьму. - Возьми Грузию, очень прошу, мне так приятнее будет тебя обыгрывать! – взмолился Левон. - Ладно-ладно. Возьму грузин. Это, Левон, подожди минутку, я сейчас, - попросил я.
Я сбросил вызов Маргариты и пошел в приемную. Ритка сидела там одна. Увидев меня, встала, в улыбке показала белоснежные зубы и подошла ко мне. Я попытался обнять ее, но она выскользнула и закрыла дверь на ключ. Я непонимающе смотрел на нее.
Шефа сегодня уже не будет. Ты меня понимаешь? – спросила она. – Мы можем успеть.
Она прильнула ко мне, наши губы сомкнулись, ее горячий язычок скользнул по моим зубам. Я почувствовал прилив крови в чреслах.
Я чуть приподнял ее, и не отрываясь от поцелуя, мелкими шажками стал продвигаться к секретарскому столу. Левая рука блуждала по приятным выпуклостям и закончила путешествие, забравшись Ритке под трусики. Рита самозабвенно целуясь, сняла одну руку с моей шеи и просунула мне под ремень.
Прошла еще пара минут жарких поцелуев и объятий, и Ритка неистово смахнула со стола бумаги. Я посадил ее на стол, задрал юбку, и наклонился над нею. Ее руки лихорадочно перебирали пряжку ремня, наконец она поддалась, ширинка с характерным звуком расстегнулась и она нетерпеливо спустила мои трусы. Готовно распростерлась на столе, бесстыже раздвинула ноги. Я сдвинул вбок ее трусики, мешавшие войти, Ритка прикрыла глаза и в этот момент зазвонил телефон.
Рита тихонько заматерилась, протянула к нему руку, сняла трубку и протянула ее мне.
- Да, - сказал я в трубку и в ответ услышал голос Левона. - Сергей, ну что ты так долго? Костя тоже хочет сыграть, на победителя. Ждать тебя? - Левон, я занят. Сыграйте пока сами! - Хорошо. Кстати, тебя Лида ищет, - недовольно пробурчал Гараян и бросил трубку.
Я на секунду призадумался, но Ритка так призывно смотрела, что я отбросил сомнения. Вот только звонок Гараяна все испортил, и мой член уже не производил впечатление бойца, готового к бою. Рите хватило мгновения, чтобы понять, что к чему. Она встала и со словами «Для начала - устно», взяла мой член в кулачок, а языком стала водить по головке.
Кровь прилила, и я ощутил приятные пульсации в паху. Я запрокинул голову и стоял на полусогнутых, краем глаза отмечая, как Риткина голова совершает возвратно-поступательные движения. Это возбудило меня еще больше. Как же.
Секретарша шефа, доселе недоступная даже в мечтах, делает мне отсос! И мне это не снится!
Приятные размышления прервал резкий и настойчивый стук в дверь.
- Маргарита, ты здесь? Открой! – раздался за дверью требовательный голос Лиды. - Одевайся, быстро! – прошептала Ритка, прервав ласки.
Легко сказать. Ей достаточно поправить одежду, у меня же молния на ширинке, ремень с кучей дырочек, рубашку надо заправить. Вы пробовали резко застегнуть ширинку с эрегированным членом? Иногда можно промазать. Боль адская. К несчастью, промазал я именно в этот раз.
В общем, я быстро оделся, и не зная куда спрятать выпирающий из штанов член, сел за Риткино место, запустил пасьянс и сосредоточенно уставился в монитор.
- Что это вы тут делаете? – подозрительно спросила Лида. - У Маргариты компьютер заглючил, а я как раз мимо проходил, она просила посмотреть, - выпалил я первое, что пришло в голову. - Для этих задач Бородаенко есть. Резвей, я тебя по всему офису ищу!
Ритка еле сдерживала улыбку, с серьезной миной роясь в папках с письмами за прошлый год. Я понял, что у нее так и крутится на языке ответ, что Бородаенко показал свою недееспособность в решении «этих задач». И улыбнулся сам:
- Ну что ты кипятишься? Вот, здесь я. Идем, посмотрим, что там у тебя.
С удовлетворением заметив, что больше ничего не выпирает, я вылез из-за стола и направился к выходу.
В компьютерный футбол я так и не сыграл. Обсудили с Лидой некоторые рабочие моменты, после чего меня вызвал Степаныч. А на этом дела закончились и, соответственно, закончился рабочий день.
Еще раз уточнив у Лиды, в силе ли планы на вечер, пошел домой. Перекопанный участок дороги возле офиса наконец-то заасфальтировали. В свежеуложенном асфальте, орошенным недавно моросившим дождиком, отражались огни фонарей. Как же все изменилось!
Сейчас вечер вторника. А четыре дня назад я шел этой же дорогой в магазин за леденцами. А вот здесь грузовик облил меня грязью.
А вот тот самый магазин, где я встретил Лёху. Не удержавшись, зашел в магазин. За прилавком – та же самая сорокалетняя продавщица с обесцвеченным волосом и в роговых очках. Сегодня она активна – шутит с покупателями, бойко носится от полок к покупателям. Пока я думал, быстро подошла моя очередь, и продавщица, дружелюбно улыбаясь, спросила, что мне нужно.
Попросив леденцы, я задумался.
Что с ней случилось? Хочется верить, что причиной преображения продавщицы служит не банальный втык от начальства с угрозой увольнения, а какие-то позитивные сдвиги в ее личной жизни. И мне дорога вот эти вот ее жизнерадостность и доброжелательность именно тем, что они не искусственны, как у персонала «Макдоналдса», а естественны именно как следствие хорошего настроения самой продавщицы.
Ну несвойственна советскому человеку неискренность и лицемерие. Наш человек, хотя бы краем детства заставший Союз, будет улыбаться не тогда, когда надо, а когда хочется. И это нормально, грустить - когда грустно, а улыбаться - когда хорошо на душе.
Я улыбнулся во все тридцать два зуба, отплачивая продавщице тем же за ее искренность, так же искренне поблагодарил и направился к выходу из магазина. Во рту охлаждающе обжигал горло ментоловый леденец.
Скажу честно, в эти пять последних дней уместилось столько событий, что мои чувства несколько притупились. Меня после сцены в секретарской уже вообще ничего не удивляло. А главное, если раньше я бы тихо позавидовал смелости Панченко и Бородаенко, погулявших соответственно с Лидой и Ритой, вдоволь наплакался бы с подслушанного вчера разговора, потом полгода проходив в депрессии, то сейчас я стал более толстокожим.
Что и говорить, неделю назад, новость о том, что у Лиды есть любовник, повергла бы меня в шок и довела бы до петли. Сейчас же это для меня просто новый расклад, соответственно которому и нужно себя вести.
А докопались бы до меня хулиганы дней пять назад, до встречи с Лёхой? Пусть даже я был бы с девушкой, или с десятком фотомоделей, вряд ли бы я осмелился не то что кого-то ударить, я бы грубо ответить не посмел бы.
В толпе ожидающих на остановке я увидел симпатичную девушку. Больших трудов стоило не отвести взгляд, когда она посмотрела на меня. Улыбнулся и получил улыбку в ответ. И здесь выдержки уже не хватило, отвернулся. А когда снова посмотрел в ее сторону, увидел рядом с ней какого-то парня в длиннополом кожаном плаще.
- Девушка, я вас где-то видел! – радостно заметил Черный плащ. - Отвали, - равнодушно, не задумываясь, ответила она.
Улыбка сползла с Черного плаща. Он нерешительно помялся и с независимым видом отошел в сторону. Что же, теперь я попробую. Подошел к ней.
- Привет! Здорово вы его! Наверное, большой опыт в этом?
Девушка оценивающе посмотрела мне в глаза. Я понял, что «в этом» звучало довольно двусмысленно. Я не знаю, что она увидела в моих глазах, но ее губы растянулись в улыбке и я услышал:
- Ксения.
Я протупил пару секунд, а потом до меня дошло.
- Сергей. Приятно познакомиться. - Взаимно.
А когда подъехал мой автобус, я уже знал краткую биографию Ксюши, а в кармане лежал листочек из ее блокнота. С номером её телефона.
***
Я только начал переодеваться, когда в дверь позвонили. Это был Вася. Сосед. Вел он себя на удивление робко и вежливо. Вася переминался с ноги на ногу и явно чувствовал себя не в своей тарелке.
- Сергей, здравствуй. - Здорово, Вася, - сказал я и приготовился к очередной обороне своих финансов. - Серег, ты извини что так поздно, - промямлил Василий, - но ведь лучше поздно, чем никогда, да?
Я офигел, когда увидел что Василий протягивает мне деньги.
- Ну, Вась, я удивлен. А что случилось-то? Да заходи, не стой на пороге.
Вася зашел, я прикрыл дверь.
- Понимаешь, Серег, за ум я взялся. На работу устроился новую, а там с этим делом, - щелкнул Василий себя по горлу, - строго. А платят хорошо. - Молодец, Вась. Так ты вообще завязал с выпивкой?
Вася вздохнул и твердо сказал:
- Вообще. Хватит. Я же сколько пропил за этот год. Примерно так посчитал и ужаснулся, - горячо заговорил Вася. – Я же детям компьютер мог купить на эти деньги! Сережка с Петькой давно просят. - Компьютер вещь хорошая. - Нужная это вещь, Серега! Сейчас без компьютера никуда! Так что, раздам долги и детям в кредит компьютер куплю. Сейчас такое время, за десять минут кредит делают! А научатся мои на компьютере работать – считай уже в жизни устроены!
Я слушал немного наивные, но в целом здравые мысли соседа и искренне радовался за него. Лишь бы не сорвался Василий. Здоровый умный мужик. Работяга. Золотые руки. А из-за водки испортил не только себе жизнь, но и семье своей.
- Вась, я на самом деле рад за тебя, за Катеринку, за Петьку с Сережкой. Ты уж будь мужиком, слово-то держи теперь! - Что ты, Серега! Все! Ни-ни! – убежденно сказал Вася. – Ну, бывай, сосед. В расчете? - В расчете.
Я захлопнул дверь. Молодец Вася, конечно.
Вот только с такой же убежденностью Вася раньше обещал долги вернуть. С получки. С заначки. С перезайма.
***
За Лидой заехал на такси. Подарил Лиде букет роз, который она приняла со смирением и бережно везла его всю дорогу. В такси ехали в молчании, то ли не зная о чем говорить, то ли стесняясь таксиста. А поехали мы в бар «Кирпичи». Лидка не возражала, а мне легче в знакомом заведении.
Официант поставил букет в графин с водой, оставил два меню и удалился.
- Про Лёню откуда знаешь? – сразу взяла быка за рога Лида. - От верблюда, - улыбнулся я. - Резвей! – возмутилась Лида. – Я серьезно! - От знакомого одного. Он знает вас с Лёней.
Говорить о том, что Лёня приехал после звонка Лёхи я не стал.
- Ясно. Хорошие у тебя знакомые, значит. Лёня со всякой шушерой не общается. - А я – шушера? – спросил я. - Для Лёни – безусловно. Для него и Кацюба – шушера. Не тот уровень. - А ты – «тот уровень», так что ли? Раз Лёня с тобой общается? – решил уточнить я. - А вот это уже – не твое дело, - огрызнулась Лида.
Подошел официант. Я заказал только пиво, поскольку есть Лида отказалась, а я ужинать в одиночестве не решился.
- Почему это не мое? – наигранно удивился я. – Я жениться решил на тебе, имею я право знать, с кем и почему общается моя невеста? - Что? Резвей, ты в своем уме? С чего это ты решил жениться на мне?
Маленькие зеленые молнии из ее глаз норовили сжечь меня на месте. Я выдержал паузу, и максимально пытаясь сохранить самообладание, сказал хриплым голосом:
- Потому что я тебя люблю.
Молнии поугасли. Лида уткнулась взглядом в стол. Принесли пиво. Я, копируя Лёхину привычку, залпом выпил бокал пива и попросил повторить. Лидкино молчание меня напрягало. Она выдержала поистине гроссмейстерскую паузу, потом гневно посмотрела на меня и выпалила:
- Козёл!
И расплакалась. Я такой реакции не ждал. Я подозревал, что она может посмеется надо мной, или скажет что-то типа «Я тоже типа люблю», или в крайнем случае, отшутившись, переведет разговор на другую тему. Но такой реакции я не ждал, это факт.
- Почему? - Он еще спрашивает, почему! Да поздно уже. Неактуально! Чего ты ждал все это время? - Я не ждал, я отказа боялся. Решимости не мог набраться, - признался я. - А сейчас что, набрался? - Да решил, что хватит тянуть кота за яйца. - А чтобы совсем уж в накладе не остаться, заодно и за Ритой прихлестнул? Так, да? - Э… - я действительно не знал, что ответить. - Вот потому-то ты - козёл, - удовлетворенно сообщила Лида и залпом выпила бокал пива.
Да… Похоже она тоже знает Лёху.
Время летело незаметно. Я не мог отвести глаз от Лиды, а она, захмелев, становилась более откровенной.
Мы уже довольно долго сидели в баре, разговаривали ни о чем – рассказывали о себе, об увлечениях, перемалывали кости сотрудникам. Лидке периодически кто-то звонил, и она выходила на улицу, чтобы поговорить. Возвращалась злая и возбужденная. Потом я задал ей вопрос, давно крутившийся на языке.
- А с Лёней ты как познакомилась? - Я тогда в инжэке училась. Шла по Марата, пристали кавказцы какие-то, стали за рукава тянуть, в машину хотели затащить. Тут Лёня объявился. Кавказцы куда-то сразу испарились, а он предложил подвезти. Выпросил телефон, потом встретились. Вел себя очень галантно, ни на чем не настаивал. Ты не поверишь, но переспали мы первый раз примерно через год после первой встречи. Все это время Лёня мне помогал: с оплатой за обучение, с практикой, да по мелочам много всего было. Я стала себя увереннее чувствовать, как за каменной стеной…
Лида замолчала и удивленно смотрела куда-то поверх меня.
Я обернулся и кинул взгляд на вход. Там стоял Костя Панченко. Увидев нас, он решительно направился в нашу сторону.
Кирпич одиннадцатый
Руки в карманах, согбенные плечи, голова опущена так низко, что кажется у Панченко нет шеи. Бог ты мой, да ведь он мои ошибки повторяет! Я почувствовал себя Мохаммедом Али, против которого на ринг выпустили Алину Кабаеву.
- Стажер! Какими ветрами? – воскликнул я.
Костя не ответил. Подошел к нашему столу и хмуро, не глядя на меня, сказал Лиде:
- Лида, мне нужно с тобой поговорить. - Нам не о чем с тобой разговаривать, - чеканя слова, ответила она. - Здороваться не учили? – мрачно спросил я у Кости. - Что ты там вякаешь, олух? – загорелся Панченко. – Сиди, не рыпайся. - Что?! – взревел я. - Ты еще и глухой? – с издевкой спросил Панченко. - Да ты, стажер, вообще офигел? – уже спокойнее поинтересовался я.
Как там Лёха говорил? В спорах и словесных перепалках выигрывает более спокойный. Я спокоен. По крайней мере внешне. Но перепалки не получилось. Вмешалась Лида. Она встала и примиряющее обратилась к нам:
- Ребята, успокойтесь. Костя, что ты хотел сказать? - Я не буду при нем говорить, - сказал Панченко, кивком показывая на меня. - Сергей, я выйду на улицу с Костей, мы все обговорим и я вернусь. Хорошо? – спросила она меня. - Хорошо, - согласился я.
Лида направилась к выходу. Костя, не скрывая ликования, направился за ней. Да, словесную баталию я проиграл, это точно.
Закурил. Медленно потягивая пиво, ожидал возвращения Лиды. И когда прошло минут двадцать, забеспокоился. Расплатился по счету и вышел на улицу.
У входа стояла толпа молодежи: девчонки и парни лет семнадцати. Лиды с Костей среди них не было. Сердце, недовольное происходящим, быстро стучало. В горле пересохло. Я обошел здание, зашел под арку и увидел их.
Так самозабвенно целоваться можно, только зная, что где-то рядом бродит Резвей.
***
Домой ехал с твердым намерением нажраться. По пути зашел в супермаркет около дома, взял бутылку водки, банку маринованных огурцов, упаковку томатного сока и блок сигарет. Я чувствовал, что одной пачки не хватит.
Я не понимаю, что в Косте такого, чего нет во мне? Маленький наглый крысеныш. Вот оно! Ключевое слово «наглый». По здоровому наглый, захотел и взял свое. Я поймал себя на мысли, что не против того, если Леонид, Лидкин любовник, приедет и заберет ее. И при этом его охранники дадут Косте по шее. И покорил себя. Что за мысли? Словно малыш, потерпевший поражение в драке со сверстником и надеющийся на то, что сейчас придет великовозрастный хулиган с соседнего двора и отомстит обидчику.
У меня даже не хватило духу подойти к ним и выяснить отношения! Это же не интеллигентно, блин. А Костя, зная, что Лида не одна, тем более после ее отказов, все равно приехал и добился своего. Здесь и Лёхи не надо, чтобы понять, в чем мои ошибки и как надо было себя вести.
Дома лениво разделся, вымыл руки и поплелся на кухню. Нажираться, так красиво. Водку поставил морозиться в холодильник, нарезал хрустящие огурчики, красиво разложил по тарелке. Рядом поставил графин с соком, пепельницу, сигареты, зажигалку, хрустальную рюмку, фужер для сока.
Потом перенес на кухню музыкальный центр и включил Дельфина. Его слова резали по живому:
«Это больше, чем мое сердце. Это страшнее прыжка с крыши Это громче вопля бешенного Но гораздо тише писка забитой мыши Это то, что каждый всю жизнь ищет Находит, теряет, находит вновь Это то, что в белой фате со злобным оскалом По белому свету рыщет Я говорю тебе про любовь. Она сама по себе невесома Она легче, чем твои мысли Но вспомни как душу рвало, Когда она уходила Как на глазах твоих слезы висли Она руками своими нежными Петлю на шею тебе набросит, Не оставляя ничего от тебя прежнего, Сама на цыпочки встать попросит Ты даже не сможешь ее увидеть Ты никогда не заглянешь в ее глаза, А думаешь о том как бы ее не обидеть Не веря в то, что она действительно зла Ты можешь с ней расцвести и засохнуть Она сожрет тебя как цветок тля, Но все равно лучше уж так сдохнуть, Чем никого никогда не любя. С ней хорошо, без нее как-то странно Мне не хватает ее слез радости Если она пришла, то тут же уходит плавно Бросая в лицо какие-то гадости Я держу свою дверь закрытой Чтобы стучалась она перед тем, как ко мне войти Чтобы не оказалась она той, мною давно забытой, Той, с которой мне не по пути.»
Дослушав песню, вытащил из холодильника водку и сел за стол. Все, народ к разврату готов. Не хватает только женщин и собутыльника. Хотелось выговориться, а выговариваться в пустоту не хотелось.
Начал набирать номер Риты, но остановился, сбросил. Негоже, получив от ворот поворот от одной девчонки, мчаться к другой. Лёху видеть не хотелось. Сосед Вася? Да нет, он вроде пить бросил. Девочка Ксюша, с которой сегодня познакомился? Конечно, нет. И, который там час уже? С ума сойти, пол-третьего ночи! Какая может быть пьянка? Утром вставать в пол-седьмого, бегать, отжиматься и все такое. Нет, спать!
Быстро раскидал продукты в холодильник, почистил зубы и нырнул в кровать.
На удивление, забылся сном быстро и легко.
***
Проснулся так же легко, как и уснул. Вообще, разум словно включил какие-то защитные механизмы, и вся вчерашняя боль и страдание из-за Лиды начисто растворились в боевых планах на жизнь и, в частности, на сегодня.
Немного побаливали мышцы, а потому успехов в подтягивании и отжиманиях не было. Зато в беге я одолел на круг больше, чем вчера.
Далее по плану контрастный душ, завтрак и сборы на работу.
До выхода оставалось еще минут пятнадцать, я вышел на балкон и закурил.
Думаю, когда осилю двадцать подтягиваний и тридцать отжиманий, я могу смело идти в тренажерный зал без страха опозориться. Скорее бы. Жажда жизни охватила меня. Было очень горько за потерянное время. Пять лет убил ни на что! Обрюзг, обзавелся шикарным животом, так недалеко и до зеркальной болезни. Жены нет, девушки нет, детей – тоже нет. С ума сойти, если я прямо сейчас заведу ребенка, то когда он закончит школу, мне будет сорок пять лет! В квартире будто Мамай побывал, обшарпанные обои, затертый скрипучий паркет, заржавевшие краны.
На что я убил пять лет своей жизни?
- Су-ка! – заревел я белугой с балкона.
Испуганное воронье слетело с крыши и каркая, осмеивало мое потерянное время.
Все, баста! Больше ни одной потерянной минуты!
***
У Лидки с Панченко началась большая любовь. На работу приходили вместе, обнявшись, невыспавшиеся, но полные энергии и счастья. Да, я завидовал Косте, особенно первое время. Лида, судя по всему, разорвала с Лёней «Ткачём» ради Панченко – тут бы любой позавидовал, не только я, любивший её долго и безответно.
Но время шло, штормовые бури в душе поутихли, а потом и вовсе наступил штиль. Общаться с Лидой я стал сухо, официально и только по работе. Прошли ли мои чувства к Лиде навсегда? Я не знаю. Но произошедшее безусловно дало мне крепкий пинок, придав ускорение в моем саморазвитии. Уязвленное самолюбие, победно-злорадные взгляды Кости, одновременно поддержка и подначки Лёхи заставляли меня работать и работать над собой.
Я давно хотел заняться своей речью. Как я уже рассказывал, голос у меня не самый громкий, можно сказать тихий, да и дикция отнюдь не дикторская. Как говорил Наполеон, «кто не умеет говорить, тому карьеры не видать». Помните, как запросто Лёха увел меня из магазина пить пиво? Внешний вид у него тогда был неважный, но я-то пошел за ним! Сейчас я понял почему: речь! Говорить-то мы все умеем, но говорить уверенно, четко, увлекательно и, в то же время, логично может не каждый. И я не умел.
В интернете нашел несколько хорошо себя зарекомендовавших тренингов по риторике и ораторскому искусству и записался на один из них.
При графике занятий три раза в неделю у меня оставались еще четыре свободных вечера. Что там у нас по плану? По плану у нас – вождение и получение водительских прав. Вот и отлично. Записался в автошколу около дома.
Свободным осталось воскресенье. Лёха предложил по воскресеньям играть в футбол и ходить в сауну, на что я с радостью согласился. Как он сказал, и аэробная тренировка и отдых.
И еще легкий штрих в моё идеальное расписание – купленный оксфордский англо-русский словарь. Учить по десять новых слов в день представлялось мне делом нехитрым. А после вождения можно и на курсы английского записаться.
***
- Неплохо играешь, - заметил Лёха. – Занимался раньше? - Да нет, в детстве много играл, - ответил я.
Мы сидели в сауне, неторопливо потягивая холодное пиво. В футбол я сегодня играл впервые после семилетнего перерыва, но ежедневный бег по утрам помог не выдохнуться на первой же минуте. Попал я в одну команду с Лёхой, он стоял на воротах, а меня поставили в защиту, где я и отыграл весь первый тайм. Потом переставили в нападение – видимо понравилась моя обводка и поставленный удар.
Играли в мини-футбол, пять на пять, и позиция «нападающего» была номинальной – отрабатывать приходилось по всему полю небольшого спорт-зала.
Мы уже попарились, отдохнули с девочками и вели размеренную беседу.
- А гол ты классный забил, их вратарь даже не шелохнулся, - сказал Лёха. – Ты меня в последнее время вообще часто приятно удивляешь. - В смысле? - В прямом. Движешься семимильными шагами, как будто боишься куда-то опоздать. Молодец, в общем. Еще есть чем похвалиться? - Заканчиваю курсы ораторского искусства. Хожу после работы, три раза в неделю. - А это еще зачем? - Чтобы говорить красиво. - Цицерон, блин, - улыбнулся Лёха. - Меня бы попросил, я бы тебе эти месячные курсы в два занятия уложил. На «стрелке» был когда-нибудь? - Слава богу, не приходилось. - А зря, кстати. Вот там ораторское мастерство оттачивается ускоренными темпами, а излишняя риторика, что по сути - пустословие и болтовня, заменяется на логику и уверенность. Ты знаешь, есть такие мужики, в легкую докажут тебе, что черное – это красное. И ты согласишься. - Возможно, но для меня это пока не актуально. В автошколу записался, - продолжил я. - Давно пора! Железного коня еще не присмотрел? - Для начала возьму что-нибудь наше, не новое. А то новую тачку разбивать жалко. - Ты опять за прежнее? – воскликнул Лёха. - Не понял, - удивился я. - Новую разбивать жалко, - передразнил он меня. – Ты еще машину не купил, права даже не получил, а уже не сомневаешься, что попадешь в аварию! - А вдруг? Мало ли… - возразил я. - А страховка на что? А глаза, чтобы видеть и голова, чтобы не забывать пристегиваться? Разобьет он. Все аварии – это следствие лихачества и невнимательности. Ты лихач и разиня? - Нет. - А раз нет, бери сразу нормальную тачку. Чтобы перед девчонками не позориться. - Да какие там девчонки! – сказал я. - Мне на работу и с работы только! - А на работе девчонок нет, - прищурившись, ухмыльнулся Лёха. – Я тебя правильно понял? - А на работе больше нет. У Ритки новое увлечение, а Лида с Панченко сейчас. - Да ты что! – удивился Лёха. – Ну и ну! Стало быть – ты снова один? - Один, Лёха. Да и времени у меня на девчонок нет: работа, курсы всякие… - Серега! – торжественно перебил меня Лёха. – На девчонок время всегда есть!
Лёха неисправим. Порассуждав о прелестях женского пола, он неожиданно перескочил на другую тему.
- Слушай, ты мускулами обрасти не хочешь? - Хочу, - загорелся я. – А как? - Как… Я не золотая рыбка, так что ответ один – качаться. Подкачаешься, обрастешь мясом, потом не грех и на рукопашку записаться. У меня такой тренер знакомый есть… - Лёха мечтательно закатил глаза. – Брюса Ли он из тебя, конечно не сделает, но драться научит. Хочешь? - Конечно, - не сомневаясь, ответил я. - Вот и договорились. Закончишь свою школу риторики, получишь права и самое время заняться физическим развитием… Правда уж как-то резво ты начал. Теперь важно не утратить пыл, не терять интерес. Смотри, не загони себя. В таком-то темпе.
Лёха задумался. Я понял, что он имел в виду. Но объяснять ему, что заставило меня войти в такой ритм мне не хотелось. Выкинутые из жизни пять лет - это моя личная трагедия. У кого-то может и есть время развиваться постепенно, не гоня лошадей, но только не у меня.
Продуктивный разговор получился. Да что там лукавить, с Лёхой любая пьянка превращалась в продуктивную беседу. Он словно готовил кирпичи, а мне оставалось лишь найти им место.
Дверь приоткрылась, оттуда высунулась лукавая девчачья мордашка:
В новом, ужесточенном ритме, время летело быстрее. Как я и предполагал, уже через месяц я смог отжаться тридцать раз, а подтягиваться стал, как и раньше, не меньше двадцати за подход. Так что в тренажерный зал пошел без особой боязни того, что меня засмеют.
Тренер, невысокий коренастый мужичок в спортивке, показал, где переодеваться. Лёха, который порекомендовал мне этот зал, сказал, что его зовут дядя Миша. «Серега, ты не смотри на то, что зал находится в подвале, или что тренажеры там не новые. Дядя Миша свое дело знает, а железо – оно везде одинаковое», – спросил он. Результат, Лёха, результат. Дядя Миша так дядя Миша.
Зал действительно непрезентабельный. Но цены божеские, а когда дядя Миша узнал, что я от Лёхи, то сразу как-то потеплел и повел к себе в каморку.
- Лёшка? Верняк? Это же мой ученик, начал бы он не так поздно – больших успехов бы добился в культуризме, - рассказывал Михаил. – А пришел к нам такой щупленький, забитый, ну как ты примерно. - А Алексей давно у вас тренировался? – спросил я. - Лешка-то? Года полтора, как перестал ходить. Ну ладно, давай к делу. На что хочешь работать? На силу? На массу? Или на рельеф?
Вот это новость. Я то думал эти атлеты просто бездумно железки тягают да стероиды жрут.
- А разница-то в чем? - Система тренировок различная. Ну, на рельеф тебе пока рано работать, не из жира же рельеф будем складывать, - улыбнулся дядя Миша. – Поэтому предлагаю сначала набрать мышечную массу, поработать на силу. Заниматься будем раз в четыре дня. - А что так редко? Я слышал, некоторые занимаются чуть ли не каждый день, - спросил я. - Пойми простую истину – мышцы не растут сразу после тренировки. Двое-трое суток они восстанавливаются. Если тренироваться каждый день или через день, то времени для роста у них не будет совсем. Усвоил? - Усвоил. - Вот и отлично.
Тренировка заняла около сорока минут. Дядя Миша сказал, что хватит одного подхода на каждое упражнение с максимальным отягощением. Кроме того, добавил он, лучше не перенапрягаться, лучше чуток не доработать, зато потом с большим желанием придешь на следующую тренировку.
После тренировки он ушел к себе, а я остался разносить «блины» и гантели по своим местам. Закрыв шкафчик с «железом», оглядел напоследок зал и на выходе услышал за спиной:
- Слышь, ты, покачался?
Я обернулся. Невысокий лысый плотно накаченный парень, вытирая лоб полотенцем, открыто скалился.
- Покачался, - ответил я. - Ну ты это… Качельки убери за собой, - заржал лысый, которого моментально поддержали хохотом другие «качки». - А вы что, качаться не будете что ли? – спросил я в тон ему, дождавшись затишья.
Хохот затих. Лысый отложил полотенце, встал и подошел ко мне. Нелегко было не отводить глаз от налитых кровью глаз лысого, но у меня получилось. Я замер, просчитывая обстановку. Но все решилось проще:
- Иван, - сказал лысый, разряжая обстановку, и протянул мне руку. - Сергей, - ответил я.
Рукопожатие было коротким, но крепким. Иван оценивающе обвел меня взглядом и вернулся к тренажером. Остальные, утратив интерес, продолжили тренировку.
После душа я зашел к дяде Мише попрощаться. Он что-то писал в тонкую, засаленную тетрадку, но увидев меня, закрыл тетрадь и сказал:
- Сереж, чем-то ты мне напоминаешь того Лешку, пришедшего к нам в первый раз. Постарайся в отличие от него, не прекращать тренировок. А потом втянешься.
Напоследок он порекомендовал хорошо питаться и налегать на пищу, богатую белками.
***
На вечерний Большой проспект я вышел посвежевшим и воодушевленным. Шел мягкий, оседающий на ресницах, снег. Перекинув сумку через плечо, я направился к закусочной через дорогу, чтобы перекусить и выпить свежевыжатого сока.
Внутри светло и уютно. Я сделал заказ и стал разглядывать окружающих. Справа сидят парень с девушкой, скорее всего у них первое свидание. Такой вывод я сделал на том простом основании, что парень напряженно, с деланным энтузиазмом (вот сейчас, сейчас будет смешно!) рассказывал анекдот. Девушка внимательно слушала, видно, что анекдот ей известен, но правила хорошего тона не позволяют перебить собеседника. Поймал себя на мысли, что я бы вел себя иначе. Это же первое свидание, а тут важнее заинтересовать собеседника, вести диалог, а не пытаться забить разговорные пустоты бородатыми анекдотами.
При первом общении с девушкой лучше отказаться от роли шута, этакого веселого компанейского парня, травящего анекдоты и веселые истории одну за другой. Гораздо проще и продуктивнее общаться с ней, задавая вопросы и, в свою очередь, отвечая на них. Самое главное, как говорил Глеб Жеглов, интересоваться искренне. А если девушка тебе нравится, то искренне интересоваться её жизнью – не самая сложная задача.
Но этот парень пошел явно не тем путем. Вот уже все анекдоты рассказаны, предпринята попытка рассказать о друге Мишке с параллельного потока, который - вот умора! – покрасил волосы в красный цвет. Девчонка явно скучает. Ей нафиг не нужен красноволосый Мишка, ей интересен этот перец, сидящий перед ней, но он совсем ничего не рассказывает о себе и совсем ничего не спрашивает. Эх…
А вот слева сидит еще одна девушка, она лениво потягивает сок и читает книгу. Её волосы мешают мне разглядеть лицо. Почувствовав мой взгляд, она обернулась. Вскользь прошлась по мне и вернулась к чтению. Её лицо показалось мне знакомым. А потом я вспомнил, хотя это стоило немалых трудов. Ксения! Девушка, с которой я познакомился на остановке в тот вечер, когда встречался с Лидой. Интересно, узнала ли она меня? Вряд ли. Хотя, это же легко проверить! Недолго думая, я встал и подошел к ней.
- Здравствуйте, Ксюша! – поздоровался я. – Помните меня? - Здравствуйте. Нет, если честно, - удивленно протянула она. – А мы знакомы? - Я вас тоже не сразу узнал, - признался я. – Помните, чуть более месяца назад, вечером на остановке… - Да-да-да! – улыбаясь, перебила она меня. – А я думаю, вроде бы видела вас раньше, а где именно, не помню. Садитесь, - сказала она, глазами показывая на стул.
Я сел. Ксения отложила книгу, а я подумал, что кроме бородатых анекдотов мне на ум ничего не приходит. Черт. Как там говорила Миа Уоллес в исполнении Умы Турман? Неловкое молчание. Неловкое. Молчание. Я на миг задумался, а потом представил, что знаю Ксюшу лет десять, улыбнулся и спросил:
- Как дела?
Мне на самом деле было интересно, как её дела.
***
Мы долго просидели в этой закусочной. Оказалось, что Ксюша живет недалеко от нее, и регулярно после института сюда захаживает. Да, что ни говори, а Питер все-таки маленький город. Мы беседовали по большей части, рассказывая друг другу о себе.
Ксюша учится в институте культуры на последнем курсе. Она – среднего роста, кареглазая брюнетка с очень милым личиком. Мне как-то сразу понравилось быть в ее обществе, она была ненавязчива, с интересом меня слушала, рассказывала аналогичные примеры из своей жизни, давала очень дельные советы. Я не чувствовал в ней притворства, фальши, а только тепло и искренность.
А потом я вызвался её проводить, и она согласилась.
Я наслаждался ситуацией: чертовски упоительно идти с красивой интересной девушкой, наслаждаясь мягким декабрьским снегом. После хорошей тренировки получившие нагрузку мышцы приятно ноют, а в голове уже не сладкие мечты, а реальные планы того, как я наберу «мяса», и можно на рукопашку. Но это в будущем, а сейчас все внимание Ксюше.
Возле ее подъезда мы остановились, и я закурил сигарету. Ксения не курила.
- Спасибо за приятный вечер, Сережа, - сказала Ксения. – Мне пора. - Мне тоже было очень приятно, Ксюша. Мы еще увидимся? - Почему бы и нет? Мой телефон ты знаешь, звони…, - она запнулась, схватила меня за локоть и затащила меня в подъезд. - Что такое? – удивился я, и тут же получил ответ на свой вопрос.
Мне в колено ударил снежок – плотный, тяжелый и твердый. Следом за ним влетело еще два. Что за черт? Сделал шаг на выход, но Ксюша остановила меня.
- Сережа, не надо. Это Захар. - Парень твой? - Нет… Да… Бывший. Мы год как расстались, но все не успокоится. - А давай я поговорю с ним? - Что ты! – испугалась Ксюша. – Он сумасшедший, и один не ходит никогда…
Не успела она договорить, как Захара я увидел воочию. Копия Кости Панченко: невысокий, худощавый. Щеки впалые, глаза близко посажены. Рядом два таких же
- Я тебе говорил, дура, чтобы ты ни с кем не гуляла? – зарычал он.
Ну, пора включать все, чему я научился за последнее время.
- Молодой человек, ведите себя прилично, - как можно спокойнее и увереннее сказал я. – Не на базаре находитесь.
Вежливость, уверенность и спокойствие – ключевые моменты в конфликтных ситуациях. Жаль, но на Захара мои ключевые моменты абсолютно не подействовали. Он удивленно вылупился на меня, сплюнул и спросил у Ксении:
- Чё за мудень? И почему он все еще тут? - Захар, прошу тебя, уйди…, - начала Ксюша, но я её перебил. - Слушай, Захар или как там тебя. Мне пофиг кто ты и что ты, но если эта девушка тебе не безразлична, сделай то, что она просит.
Умом я понимал, что страх и стресс – плохие помощники, но организм не желал прислушиваться к разуму: сердце забилось быстрее, голос подсел, руки мелко затряслись. Да уж. Самоконтроль ни к черту. Что же, теперь важно не выдать эмоции. Я подумал, что хорошо бы избежать драки, ведь одному против троих мне не справиться, да и навыков нет абсолютно. Как же это не кстати.
- А че ты за ее спину прячешься, а? – возмутился Захар. - Ты, блин, овца, а ну, пойдем побазарим!
Он схватил меня за шиворот и потащил на улицу. Горло пересохло. Сердце выскакивало из груди, как у перепуганного кролика. Появилась мысль о том, что бить будут по-любому. А раз исход один, то теперь главное не опозориться в Ксюшиных глазах и повести себя как мужчина.
И снова, как тогда у кинотеатра, рука автоматически сжалась в кулак, рука метнулась вверх, а костяшки состыковались с захаровским подбородком. Его голова мотнулась назад, а изо рта полилась кровь. Кажется он откусил кончик языка. Он взвыл, помотал головой, сплюнул сгусток крови, а его товарищи стали приближаться ко мне со спины.
Мне повезло. Ксюха завопила погромче любой автомобильной сирены. Стали открываться окна, и Захар с корешами, пообещав, что «мы есё встйетимся», ретировался. В общем-то, я легко отделался.
- Что, Ксюша, опять Захар? – высунувшись из окна, спросила какая-то старушка. - Он самый, - вздохнула Ксюша. – Не угомонится никак. - А что, часто такое? – поинтересовался я.
Мною двигало не только любопытство, но и капельки зарождавшейся ревности. Часто ли её провожают парни, интересовало меня, а не то, как часто Захар устраивает подобные сцены.
- Редко, но метко, - ответила Ксюха.
На том спасибо. Попрощались в подъезде, я попытался её поцеловать, но она увернулась, сама чмокнула в щеку и исчезла в лифте.
Еще один кирпич? Пожалуй. И как довесок к нему – твердое желание заняться рукопашной борьбой. Или самбо. Или боксом. Неважно. Ведь в следующий раз может так не повезти.
Кирпич тринадцатый
До Нового года оставалось меньше месяца. Настроение у всех предпраздничное, все бегают, суетятся. Такое ощущение, что в декабре у всех включаются внутренние резервы, работа кипит, отношения доброжелательные. Все хотят решить накопившиеся задачи, раздать долги, словом, успеть сделать все, на что не хватало времени в течение года.
У меня полная душевная гармония, этакое перманентное состояние счастья. Я добился практически всех целей, что ставил перед собой в начале октября.
После работы позвонил Лёхе.
- Здорово, студент! – заорал он в трубку. – Обмываем права? - А то! В девять в «Кирпичах», устроит? – спросил я. - Я не один приду, с девушкой. - Ого! Смотрины что ли? – заржал он. – Приводи, оценим. До связи! - До связи! – сказал я и отключился.
В автошколе в своей группе я, наверное, был одним из самых старших. Группа состояла в основном из студентов, немного разбавленных парой-тройкой дам за тридцать и мною. Это наложило свой отпечаток на все занятия. Студенты халтурили, подкалывали преподавателя и клеились к взрослым дамам. Вместе с тем, схватывали они все на лету и не гнушались помочь или что-то объяснить «старикам». Нередко мы после курсов шли в близлежащий бар, чтобы пропустить по паре кружек темного.
В такой атмосфере обучение пролетело быстро, а экзамены я сдал с первого раза.
Так что в плане на этот год напротив пункта «Водительские права» я поставил галочку. Еще одна цель достигнута.
Курсы ораторского искусства и риторики оказались не фикцией. Я научился не только доходчиво излагать свои мысли, но и грамотно управлять интонацией, расставляя акценты именно там, где надо. Дикцию мне поставили. Не Левитан, но прогресс очевиден.
В строительстве тела добился определенных результатов. Прибавил пару килограммов, спокойно тягаю железки, которые были неподъемны для меня в первое занятие.
Сдружился с Иваном. Он приехал из какой-то деревни под Саратовом, учился в институте, к сожалению не доучился. Парень он открытый и прямолинейный, и настолько ненавязчивый в общении, что мне сразу же захотелось с ним сдружиться.
Потом мы не раз вместе пили пиво: я, Лёха и Иван. Они быстро нашли общую тему для разговора – оба качались под руководством дяди Миши.
В общем, жизнь оказалась приятной штукой, я забыл ощущение депрессии и апатии, домой приходил уставший, но очень довольный собой. Тем более, в мой график вмешалась Ксения, с которой было просто приятно проводить время. Мы виделись каждый день, после моих курсов или тренировок. Потом я провожал ее домой, где мы еще с час болтали в подъезде, но за все это время она так ни разу и не дала себя поцеловать. Положительной стороной было то, что и Захара я больше не встречал.
***
После обеда я внимательно изучил бумаги текущего проекта и понял, что чего-то не хватает.
- Константин, можно вас на минутку? – обратился я к Панченко.
Костя резко отодвинулся от стола, встал и подошел ко мне. Челюсти пытаются пережевать жвачку, руки в карманах, развязная поза, в общем – воплощенное презрение.
- Чё? - Вы подготовили маркетинговое исследование? - А ты чё, придраться решил? Ну, подготовил. Лиде уже сдал. - Так. Скажите мне, кто ведет этот проект? - Ну, допустим, ты. - Не допустим, а так и есть. Сейчас же принесите мне отчет.
Лида, внимательно нас слушавшая, встряла в разговор:
- Резвей, чего ты к словам цепляешься? Он сдал мне отчет, но я его не могу найти. - Так в чем проблема, Константин? У вас же осталась электронная копия? Распечатайте еще раз и принесите мне. - Ладно, - ответил Костя и вернулся за свой компьютер.
Прошло пятнадцать минут, а Костя, казалось, совсем забыл о моей просьбе. Конечно, я мог добиться своего гораздо более простым путем, например, пригрозив Косте тем, что пожалуюсь шефу. Но это была бы локальная победа. Да, возможно я даже добился бы увольнения Панченко. Но авторитета бы этим себе не прибавил.
- Константин! Будьте добры, поторопитесь! - Ща, чё ты распереживался, - сказал Костя. – Усё будет!
Кравцов, Бородаенко и Гараян тихо хихикали. Ну, черт, ты, Костя, сам напросился.
- Иди сюда, Панченко, - вертя в руках ручку и разглядывая её, тихо попросил я.
Немного подумав над моим предложением, Костя подошел.
- Костя, даю тебе минуту на то, чтобы ты выплюнул жвачку, вытащил руки из карманов, распечатал отчет и сдал его мне. Уложишься?
Именно этого Костя и ждал. Он давно хотел довести меня и выяснить отношения. Именно поэтому он как-то особенно радостно завопил:
- Да пошел ты на фиг, чмошник!
Думал ли Костя, что я тоже этого жду? Вряд ли. Наверное поэтому он удивился, когда я спокойно встал, обошел стол, ухмыльнулся ему в лицо и за галстук потащил его на выход. Он отбрыкивался, а за нами возбужденно галдя, шли остальные. Я вывел его на лестницу, пихнул под зад и спустился вслед за ним.
Мы прошли мимо удивленного вахтера Жорика и вышли на улицу. Мороз ударил по щекам, но прилившая кровь горячила сердце. Впервые в жизни мне захотелось подраться. Нас окружили набежавшие сотрудники. Я снял пиджак и кинул Гараяну. Костя поступил так же, только в роли его оруженосца выступил Бородаенко.
Мы стали кружиться друг вокруг друга.
- Ну давай, чмо, давай, попробуй, - подзадоривал себя Костя. – Иди, сосни у меня, лошок. - Ты мне сейчас за все ответишь, крысеныш, - не отставал я, стараясь сохранять спокойствие.
Но вмешалась Лида.
- Да разнимите вы их! – закричала она.
Мужики, как будто очнувшись от гипнотизирующего танца, разом кинулись нас разнимать. Жорик с Бородаенко скрутили Костю и повели из распавшегося круга. Костя вырывался и выплевывал проклятия в мой адрес: «Отпустите меня! Я его порву щаз!».
Я стряхнул насевшего Кравцова, взял у Гараяна пиджак и спокойно пошел к офису. Ну что же, не сегодня, так в другой раз. Шел и улыбался про себя, так как за спиной слышал уже обросшую фантастическими подробностями байку о том, как я раскидал толпу скинхедов, отделавшись ушибленным носом. Приятно, черт возьми!
***
Вечером, как и договаривались, я с Ксенией пришел в «Кирпичи». Мы заняли столик в дальнем углу, заказали графин водки, вино для Ксюши и море закуски. Еще через минут пять подъехали Лёха с Иваном. Они были в своём репертуаре – привлекая внимание и скалясь, подошли к нам и плюхнулись на стулья.
- Привет! – сказал Иван. - Здорова, Серёга! – гаркнул Лёха. – Здравствуйте, милая девушка… - Ксюша, знакомься, это мои друзья – Алексей и Иван, - вспохватился я.
Они пожали друг другу руки. Лёха подмигнул мне и тайком показал большой палец. Понравилась, значит. Да и Бог с ним, гораздо важнее то, что Ксюша нравится мне, а Лёхино мнение мне хоть и дорого, но никак не в этом вопросе.
Иван разлил водку, налил вина Ксюше и провозгласил тост:
- Ребята, я всех вас знаю совсем недавно, но, поверьте мне, у меня нюх на хороших людей. Сергей, ты не просто хороший человек, ты очень добрый человек, а в наше время такие на вес золота! Давайте выпьем за Сергея, за его водительские права и за его чудесную девушку Ксению!
Ксюша потупила глаза, а мне на душе стало настолько приятно, что счастливее меня в этом баре никого не было. Как же все-таки это упоительно: лучшие друзья, любимая девушка, отличный стол и теплая-теплая атмосфера. Хорошо! Мы чокнулись и выпили. Лёха крякнул и закусил маринованным огурчиком.
- Ну, как говорится, - сказал он, - между первой и второй наливай еще одну!
Иван тут же разлил по новой.
- Слушай, Серега, - обратился ко мне Лёха. – Давно хотел спросить, да забывал постоянно. Наверное, и Ксюше с Иваном будет интересно. Откуда у тебя фамилия такая – Резвей? - А очень просто. Предки Резвыми были, ровно до тех пор, пока мой дед не получил паспорт. Открывает он его, а там – Резвей. Что интересно, его брат так и остался Резвым. - О! – воскликнул Лёха. – У меня тост созрел!..
И мы выпили за Лёхин тост. А потом еще. И еще. Следом мы заказали два графина, а Ксения, ратовавшая за трезвый образ жизни, поддалась Лёхиным уговорам и перешла с вина на водку. Под хорошую закуску и веселые дружеские задушевные разговоры, ледяная водочка шла легко и благостно. Тем удивительнее было, что никто не упился до состояния риз.
Ксюша все больше слушала, но если открывала рот, то в тему и по делу, чем заслужила Лёхино уважение, о чем он ей так прямо и заявил.
Вечер близился к завершению, когда Леха сделал неожиданное предложение:
- Ребята! Есть идея устроить нашему новоиспеченному водиле еще один экзамен на вождение! Спонсором экзамена будет моя скромная персона, которая предоставит для испытаний свои колеса. - Леха, ты в своем уме? – удивился я. – Я с тобой за разбитый Туарег не расплачусь! - Ты опять за своё? – грозно поинтересовался Лёха.
Я умолк. Действительно, что это я? Мне выдали права, официально, без взяток, значит ездить я умею.
- Поехали! – с энтузиазмом сказал я.
И мы поехали. Лёха показал, как управлять автоматической коробкой передач, посадил меня за руль, сам сел рядом. Сзади сели Ксения с Иваном.
Завел машину, тронулся и, постепенно набирая скорость, помчался по полупустым улицам Питера. Никогда не думал, как это восхитительно, мчаться со скоростью ветра по ночному городу, слушая подначки друзей и тревожные просьбы любимой девушки ехать помедленнее.
За окном проносились светящиеся вывески, а я думал о том, что друзья, без тени сомнения вверили мне, только получившему первые в своей жизни водительские права, свои жизни, а Лёха доверил свой не самый дешевый джип. И никто даже не пристегнулся! Глупо, конечно, но я был на пике своего счастья.
Вволю накатавшись, повезли Ксюшу домой. Чтобы не будить её домашних, остановились чуть поодаль, и я пошел проводить её до подъезда. Иван с Лёхой тактично остались в машине.
Мы подходили к подъезду, когда от стены отделились три тени и резко направились к нам. Я только успел отпихнуть Ксюшу за спину, как на меня посыпались удары – мелкие, злые, чувствительные. «Не вставать, лежать», - мелькнули в голове Лехины слова. В таких ситуациях, говорил он, при превосходящих силах противника надо прикрыть все жизненно-важные органы и ни в коем случае не делать попыток встать.
Ксюша в голос заорала, а я чувствовал как меня бьют по голове, ногам, рукам, спине – везде, куда можно достать. Удары прекратились так же неожиданно, как и начались. Я пришел в себя, огляделся и увидел валяющихся и корчившихся от боли Захара и его товарищей. Иван успокаивал Ксюшу, а Лёха протягивал мне руку. Я встал.
- Повезло тебе, что не один был, - сухо заметил Лёха. – За что они тебя так? - Это её бывший, - кивнул я в сторону Ксюши. – Всё не успокоится. - Кто именно? - Вон тот, - показал я на Захара.
Лёха подошел к нему, перевернул носком ботинка на спину, схватил за куртку и резко поднял. Захар выплюнул выбитый окровавленный зуб. Его товарищи расползались в темноту.
- Как тебя зовут? – спросил Лёха. - Захар, - ответил тот, шатаясь. - Значит так, Захар. Погоняло Верняк тебе о чем-то говорит? - Слышал, - уважительно отозвался Захар. - Вот он, - Леха показал на меня, - его друг. Так что, если не хочешь проблем, забудь сюда дорогу, забудь эту девушку и забудь этот разговор. Уяснил?
Захар кивнул.
- Свободен, - сказал Лёха.
Захар, сопровождаемый нашими взглядами, исчез в темноте. А мы проводили Ксюшу до квартиры, попрощались и поехали по домам. Лёха предложил отвезти меня в больницу, но я чувствовал себя сносно, видимо удары смягчила моя дубленка.
Уже дома я задумался – как так-то? Двадцать семь лет обходился без драк, а тут за последнее время уже четыре: фиктивная с Щербатым, прерванная соседями с Захаром, несостоявшаяся с Панченко и вот сегодня. Три победы и одна ничья – неплохой результат для новичка. Возможно, в будущем я приду к тому, что лучше избежать драки, чем победить в ней. Но пока – мне это необходимо.
Я укоризненно покачал головой и пошел спать.
Кирпичи тяжелы
Ближе к Новому году я начал посещать тренировки по рукопашному бою, чередуя их с посещениями тренажерного зала.
На рукопашке мой тренер – коренастый кореец Виталий Цхай – сначала поставил мне удар. «Всем телом двигаешься, Сергей, всем», - говорил он. Разминка в бешеном темпе, отжимания на кулаках, доведение до автоматизма «двоечек» и «троечек»…
Левой, правой – бэм, бэм! Левой, левой, правой! Апперкот! Левым коленом, уход, правой! Я представлял Костю Панченко и озверело молотил грушу, так, что Цхай одобрительно кивал.
В общем, на тренировках я выплескивал колоссальный объем нерастраченной в офисе энергии, а тренировался я как проклятый. После занятий я умиротворенный возвращался домой или встречался с Ксюшей.
Поняв, что качаться и ходить на рукопашку буду не один месяц, я уплотнил график и записался на курсы английского. Сюрпризом стало желание Ивана записаться вместе со мной. На курсах он с жесточайшим акцентом произносил английские слова, заставляя морщиться преподавателя и давиться от смеха всю аудиторию. «Ай хэв сри бразерс энд уан систер», - невозмутимо сообщал он, - «Энд вы хэв биг хауз ин Васильевка».
В общем, было весело. А потом, я окончательно забил свой график, купив абонемент в бассейн. Плавание – хорошая аэробная тренировка.
У Ксюшки приближалась зимняя сессия в институте, и видеться мы стали реже. Удивительно, но я её так ни разу и не поцеловал. Тургеневская девушка какая-то, ей-Богу. Она никогда не приглашала меня домой, а сама на мои приглашения неизменно отвечала отказом. Мне кажется, после Захара у её родителей заведомо предосудительное мнение о всех Ксюшиных кавалерах. Иначе почему бы ей меня с ними не познакомить?
А на работе вообще чудеса происходят. Кацюба расщедрился и ради празднования Нового года снял роскошный ресторан. Гараян подрался с Бородаенко, а Лида якобы изменила Косте с Кравцовым, о чем Кравцов по пьяни незамедлительно по секрету всем поведал.
Панченко ходил мрачнее тучи, а потом поставил Кравцову фингал. В итоге выяснилось, что никто никому не изменял, а Кравцов форсу для прихвастнул.
На новогоднюю корпоративную вечеринку я предложил Ксении пойти со мной. Она сразу согласилась, а Лёха ради такого случая выписал мне доверенность и выделил свой Туарег. Ксюша помогла мне выбрать костюм, галстук и новый парфюм.
Так что, к вечеринке я подошел во всеоружии.
***
Официальная часть мероприятия откровенно затянулась. Кацюба пересказал нам всю историю фирмы, похвалился нашими успехами за год и зачитал поздравления от предприятий-партнеров. Потом стал вызывать нас по одному, чтобы вручить подарок.
Мне во второй раз за два года подарили тостер. Отдел кадров, готовивший подарки сотрудникам, безо всяких сомнений, стоило расформировать и уволить ко всем чертям. Скажите мне, зачем мне два тостера? Зачем? У меня нет своей закусочной, и уж тем более нет кондитерской лавки.
Напротив меня сидел Левон Гараян, который к окончанию официоза опустошил две тарелки с салатами, прервавшись лишь на получение подарка. Ему повезло не больше чем мне, поскольку в подарок он получил фотоаппарат. Снова.
- Махнемся? - спросил я Левона. - Легко! – согласился Левон, и мы торжественно обменялись подарками.
Лидка, сидевшая рядом, зашикала на нас. Должны были объявить её. Поскольку Фрайбергер была последней в списке, после вручения подарка Лиде официальная часть вечера закончилась.
И понеслась! Официанты не успевали обновлять графины с водкой и коньяком, а стоявший около Гараяна парень из обслуживающего персонала окончательно запыхался, не успевая подносить новые тарелки. Бородаенко быстро навкидался и стал приставать к девчонкам-дизайнерам. Панченко ходил гоголем, выпячивая грудь и выпивая с каждым, кто предлагал. Шеф объявил, что Костя прошел испытательный срок и принят на работу.
Потом начались медленные танцы. Ксению пригласил Гермес Саахов, наш видеоинженер, а я оживленно беседовал с Левоном, когда кто-то тронул меня за плечо. Сзади стояла Лидка.
Пока Ксюша кружится в танце с Гермесом, можно и покурить.
***
Мы вышли на улицу, даже не накинув пальто. На улице было морозно, я зябко поежился. Вытащил сигарету, угостил Лиду и подкурил.
- Как дела? – спросила Лида. - Отлично, - ответил я. – Как у тебя? - Нормально все, Резвей, нормально, - вздохнула она. – Я ведь любила тебя, Сережа. Сильно любила. Но боялась спугнуть тебя, все ждала, когда ты первый шаг сделаешь. Ты робкий такой был. Потом ты изменился, и я дождалась вроде наконец, но чувства к тому времени угасли.
Я нервно затянулся, шокированный её признанием.
- Ты извини за тот вечер… - продолжила она. – Мне Костя тогда приглянулся, а то, как он себя вёл в тот вечер, отчаянно, как-то по-звериному… В общем, я не устояла. А жаль. Повезло твоей новой… Как её? - Ксения. - Ксения…, - задумчиво повторила она, - надеюсь Ксения у тебя не задержится, Серёж. Я не против попробовать еще раз. - Что попробовать? – не понял я. - Для начала – просто встретиться. А дальше будет видно, – ответила Лида и протянула мне руку. – Друзья?
Ответить я не успел. Сзади налетел Панченко с возгласом «Вот вы где!» и с разбегу ударил меня ногой в спину. Я слетел с крыльца, сгруппировался и вскочил на ноги, готовый к бою.
- Не здесь, - сплюнул я. – Пойдем в парк. - Я тебя и здесь могу, и в парке урою, - ощерился Панченко.
Лида не шевельнулась, когда мы направились в сторону парка. Мысленно я порадовался, что не сильно напирал на спиртное и салаты. От Кости разило перегаром, так что у меня уже есть преимущество. Я не чувствовал мороза, адреналин мощными порциями выбрасывался в кровь, но разум был ясен.
Вышли на освещенное место, секунду помолчали. Меня окутала пелена спокойствия: я уверен в себе и в своей правоте.
- Ну, блин, готовься асфальт грызть, - прорычал Костя и кинулся на меня. - Где ты тут асфальт нашел, мудила? – поинтересовался я, уклоняясь влево, и одновременно правой ногой подсекая Панченко.
Он кувыркнулся, но тут же встал и снова бросился на меня. Ё-моё! Это же груша! Пьяная груша с легко просчитывающейся траекторией движения. Ложный замах левой, еще раз, потом боковой правой, в скулу. Костя отшатнулся, а в его глазах появилось недоумение. Скула стремительно багровела – верный признак того, что я попал.
Теперь, наращивая преимущество, притягиваю его голову за волосы и резко коленом в нос, апперкот правой и завершающий в пах, ногой.
Все. Бой окончен. Костя, что-то ноя, валяется на земле в позе младенца, а я наконец нашел время оглядеться.
Собрались все. Лида восхищенно, а Ксюша укоризненно смотрят на меня. Кацюба недовольно качает головой.
Первым не выдержал и нарушил всеобщее молчание Степаныч.
- Да что же это такое! На таком празднике! - заканючил он. - Резвей! Я к тебе обращаюсь!
Я поднял голову, и что-то в моих глазах заставило Степаныча заткнуться. Кто-то суетился вокруг Кости, ко мне подбежала Ксюша, и последнее, что я запомнил, были слова Степаныча «Резвей, считай, что ты уволен! После праздников – за расчетом!».
Что ж, посмотрим. Не думаю, что шеф уволит меня не разобравшись.
Мы оделись и ушли с этого праздника жизни. Я так понял, что Панченко предстал этакой жертвой перепившего Резвея, потому что все крутились вокруг него и жалели. На меня все, кроме, пожалуй Лидки, кидали злобные взгляды и шептались за спиной.
- Куда поедем? – поинтересовалась Ксюша. - Может ко мне? - с надеждой спросил я.
Ксюша на мгновение задумалась, а потом прильнула губами к моим. И это был самый сладкий поцелуй в моей жизни. Потом она нежно отстранилась, отдышалась, поправила волосы и прошептала:
- К тебе…
И мы поехали ко мне, и спали вместе, и встретили вместе рассвет. И мы были счастливы вместе.
Нет, это не был последний кирпич в моей крепости. Но это был самый важный кирпич, кирпич, удесятеряющий силы и жажду жизни, дающий странную смесь ощущения покоя и буйства, тепла гейзера и холода айсберга, тот кирпич, что «громче вопля бешенного, но тише писка забитой мыши».
Я говорю тебе про любовь.
***
Два дня мы не вылезали из постели, делая перерывы только на перекур или на поход к холодильнику. На кухне, замотанные в одеяла, поглощали все, что удавалось найти и возвращались в спальню. Любовь действительно творит чудеса. Несмотря на предшествовавший этим дням бешеный ритм жизни, мои силы не иссякали, а занятие любовью с любимой девушкой не шло ни в какое сравнение с чисто механическим сексом с девушкой не любимой. Первое – на порядок выше, приятнее, красивее.
В воскресенье утром я с трудом нашел в себе силы встать. Но слово «надо» в последнее время перестало быть для меня пустым звуком. А потому я собрался и аккуратно, стараясь не разбудить Ксюшу, встал с кровати
- Не уходи, - услышал я её сонный голос. – Останься. - Ксюша, я не могу, мне нужно бегать, - я ласково отстранил ее руку и, шатаясь, пошел в ванную. - Ах ты мой спортсмен, - ласково сказала Ксюша и уснула безмятежным сном.
Я с остервенением почистил зубы, оделся и пошел бегать. Терять время я себе позволить не мог, как бы не было приятно нежиться в постели с любимой.
Люди, проходившие через футбольное поле, чтобы сократить дорогу, могли видеть бегущего счастливого, влюбленного, улыбающегося и заматеревшего парня. Парня? Мужчину! Меня, Сергея Александровича Резвея, закончившего строить свою первую кирпичную крепость.
Уважение сотрудников и друзей, победа в драке или словесном поединке, любовь красивой девушки – все эти атрибуты крутости – безусловное достижение, но только для того Резвея, над которым потешались всем офисом.
Сейчас для меня это просто пройденный этап, не крутость, а норма жизни. Так и должно быть. Впереди – новые цели и новые горизонты. Новые, более тяжелые кирпичи ждут меня.
После пробежки по дороге зашел в магазин. Меня немного шатало от бессонницы, прохожие могли подумать, что я всю ночь пил. Еще бы, трехдневная щетина, пропахший потом спортивный костюм. У прилавка я увидел худющего сгорбленного парня. Засаленные волосы, забитый вид. Он терпеливо ждал, когда уснувшая продавщица уделит ему внимание.
- Девушка, проснитесь! – гаркнул я.
«Девушка» ворчливо встала, уперла руки в бока и спросила:
- Чего вам? - Два пива! – попросил я. - Пиво какое именно? - Мне «Самурай», а вот этому… - я повернулся к задохлику. – Тебе какое пиво, чудик? И зовут-то тебя как?..
