Признания ведомого дисфорией маньяка, который решил добиться секса либо сдохнуть, пытаясь. Джефф Аллен Когда я писал эту книгу, я придерживался правды настолько близко, насколько я её помню. Большинство «полевых рапортов» писались в течение дня от реальных событий и позже только редактировались в части опечаток и читабельности. Имена большинства основных персонажей изменены. Во время описываемых событий у меня были буквально тысячи взаимодействий с людьми; очевидно, что я опустил некоторые из них, и упростил остальные. Несомненно, что моя память постепенно упростила связь между причинами и следствиями. Однако я убежден, что моя память не исказила правды. Всё было именно так.
Рождество Сегодня, закупаясь вермутом, я получил по морде от бомжа, который торгует газетками в югозападном углу улиц Четвертой и Миссион в даунтауне Сан-Франциско.
Я вышел из «Джека в коробке» уже пьяным, напевая «Зимнюю страну чудес» а-ля Элвис Пресли, лишь отчасти намеренно комкая слова.
Стоя на углу в ожидании светофора, я рыгнул, громко и бесцеремонно. Бомж, стоявший в непосредственной близости, принял это на свой счёт. Стоя рядом со мной, он гавкнул: «Эй тыы… Не рыгай так мне в лицооо…» «Завали хлебало, ублюдок». Мой мгновенный и необдуманный ответ.
БАМ!
Когда он меня ударил, я даже удивился. Я смеялся и дразнил его, потянувшись за своим медным кастетом. «Ты думаешь бездомное чмо может меня ударить?!»
По правде говоря, я был в шоке. Руки мои были заняты бумажными пакетами, звякали бутылки, а он ебнул меня по-простому, прямо в губы. Карманы мои были набиты перчиками халапеньо; у меня не было возможности достать орудие мгновенно, и он видел как я за ним полез.
«Достань это говно и посмотрим что будет», обрадовался он, уже охуенно разозлившись. Когда начала собираться толпа, он метнулся в проход между домами, слившись с размытыми фигурами прочих бездомных, кантующихся в тени.
Я потрясен. Я забуриваюсь в ближайший ресторанчик и захожу в уборную. Глядя в зеркало, я обнаруживаю большой синяк, уже образующийся на губах. Дрожа и колеблясь между яростью и слезами, я осторожно трогаю ушиб.
Это не синяк. Это просто грязь с его сраной лапы. Я стираю её. Урок: я стал медлителен, туп и самодоволен. К тому же, незаконность кастета не к добру. Нужно быть начеку, обеспечить немедленный доступ в любое время, и рассмотреть возрат к прежней комбинации из тазера и перцового аэрозоля.
Я кладу руки на стойку и со вздохом склоняю голову. Диана, моя девушка на протяжении четырёх лет, бросает меня, переезжая в Лос-Анжелес через десять дней. На словах — чтобы найти свою «музыкальную карьеру».
Я в дерьме.
Счастливого поганного Рождества.
Игрушечный солдатик Канун Нового года обычно антиоргазменен. Этот — как и все остальные. Проработав за полночь, я иду домой на Остров Сокровищ, созданный людьми обрубок гнилостной грязи, небрежно брошенный в середину залива Сан-Франциско. Бывшая военная база, списанная ВМС США в 90-е, теперь она служит недорогим пристанищем для студентов, получателей пособий по восьмой главе, и других разнообразных девиантов, которых лучше бы получше изолировать от города.
Естественно, я идеально вписываюсь.
В основном на острове гробовая тишина, за исключением прерывистого воя далеких корабельных сирен. Но в этот вечер, когда я поднимаюсь в наш корпус из меди и асбеста, воздух заполняют звуки голимого хип-хопа сороковых и женские крики. Я чувствую себя странно не на месте.
В такие моменты я спрашиваю себя: «Что я бля делаю со своей жизнью?» Я в буквальном смысле живу на острове из мусора. Конечно, у меня пристойная работа в отеле, но это — определение «без вдохновления». Меня только что серьёзно повысили, и я должен быть счастлив. На самом деле мне все надоело.
Инертность. Каждый день одно и тоже. Я сажусь посреди буйного праздненства и в тишине пью, пока не вырубаюсь.
Через несколько дней уезжает Диана. Это совершенно бесцеремонное прощание. Её пожитки набиты в грузовик под окном под парáми, её подруга ждёт в такси; она отстраненно уверяет меня, что я «всегда буду в её сердце», сердечно жмёт мне руку, и всё, sayonara.
Её нет.
Будучи сами по себе довольно вспыльчивыми, вместе Диана и я образовали гремучую смесь. Наши отношения в основном можно охарактеризовать эпическим употреблением наркотиков, обездвиживающей созависимостью, физическим и эмоциональным насилием, и подчеркнуто всё более частыми эпизодами психозов и запутанными фетишистскими сексуальными психодрамами. Попробуйте произнести всё это впятеро быстрее. Другими словами, это было куда за гранью нормального с самого начала, и теперь я отчетливо понимаю это когда вижу, как она отъезжает. Откровенно говоря, я думаю она просто рада свалить нахуй от Доджа, в какой-либо степени сохранив здравый рассудок.
ГАААНХ.
Оглушенный, я бреду в дом. Единственный человек, о котором я заботился, оставил меня. Я уже бывал в такой ситуации. Со временем уходят все. Думаю, что так чувствовал себя Сизиф, с трудом спускаясь по неровному склону после ещё одного слишком краткого момента на пике горы. Угрюмо приговорен к вечным мукам. И всё-таки я не могу не надеяться, что в этот раз что-то будет иначе, что я на пороге чего-то, надвигающегося зверства или откровения, которое я даже приблизительно не могу предсказать или ожидать. Выхода. Перевёл Esstariol
