Это был великолепный сардж. Все заметили, когда они вошли в VIP зал «Майами Кробар». Две платиновые блондинки с загорелыми силиконовыми грудями и одинаково одетые: белые облегающие майки и белые облегающие брюки. Как можно было не заметить? Они были из разряда «на десятку», как называют таких пикап-артисты. А их внешний вид превращал мужчин в зверей. На South Beach уровень тестостерона поднимается быстро, и в сторону этих двух свистели и кричали весь вечер. Девушкам, казалось, нравится такое внимание, как и отшивание парней, которые его к ним проявляли.
Я знал, что делать. То, чего не делают все остальные. Мастер соблазнения должен быть исключением из правил. Я должен подавлять все возникающие во мне инстинкты и не проявлять к ним ни толики внимания.
Со мной был Мистери и два ученика, Аутбрейк и Матадор Любви. Остальные наши ученики занимались соблазнением на танцполе внизу. Аутбрейк пошел первым, делая близняшкам комплименты по поводу их внешнего вида. Они отбросили его, как комара. Потом пошел Матадор Любви с оупенером про Мэри Пович. Он тоже был раздавлен.
Теперь была моя очередь. Надо было собрать всю уверенность и чувство собственного достоинства, которые Стив П. и Распутин вложили в меня. Если во мне промелькнет хоть искра слабости и сомнения, они съедят меня заживо. «Эта высокая не тянет на десятку. Там все одиннадцать», - наклонился ко мне Мистери и прошептал. «Надо использовать жесткие нег-хиты».
Девушки прошли к бару, где завели разговор с трансвеститом, одетым в черную пачку. Я подошел не смотря на них и поздоровался с трансвеститом, как будто был с ним знаком. Я спросил, работает ли он в клубе, и он сказал, что нет. Совершенно неважно было, что я ему говорил: я просто использовал его для маневра в сете из двух, фокусировал на нем внимание.
Теперь, когда я оказался в их ряду, настало время для нег-хита. «Смотри, та девушка копирует твой стиль», - сказал я той, что на десятку, меньшей ростом. «Посмотри на нее», - показал я на другую платиновую блондинку в белом.
«У нее просто такой же цвет волос, - резко ответила та, что на десяточку. «Нет, посмотри на ее одежду», - настаивал я. «Она одета, почти так же, как ты». Они переглянулись. Настал решающий момент. Если я не скажу того, что бы их заинтересовало, они потеряют интерес и подумают, что я очередной придурок. Поэтому я продолжил атаковать их нег-хитами. «Знаете», - сказал я им, - «вы выглядите, как странные маленькие снежинки». Высказывание было нелепым и непонятным, но я снова заполучил их внимание. Я чувствовал это, и мое сердце забилось быстрее. Я продолжил разговор настоящим оупенером. «Мне надо тебя кое о чем спросить. У тебя настоящие волосы?» Та, что на десяточку, была шокирована. Оправившись, она сказала: «Да. Попробуй» Я слега дернул. «Эй, они двинулись. Они ненастоящие». «Дерни сильнее». Я согласился и дернул так сильно, что ее шея дернулась назад. «Хорошо», - сказал я. «Я верю тебе. А что насчет твоей подружки?» Та, что на одиннадцать, покраснела. Она наклонилась ко мне и посмотрела прямо в глаза. «Это очень грубо. Что если я лысая? Это может ранить чьи-то чувства. Это омерзительно. Как бы ты себя чувствовал, если тебе сказали такое?» Соблазнение требует высоких ставок, и чтобы выиграть, приходиться играть во всю мощь. До этого я только управлял их вниманием и вызывал эмоциональные реакции. Конечно, они были отрицательными, но у нас уже завязались отношения. Если я усмирю ее гнев, то буду на пути к победе.
К счастью, в тот день я хотел убедить учеников в том, что внешность не имеет значения и надел черный стильный парик. Ведь это игра. Я тоже наклонился и начал играть "в гляделки" с той, что на одиннадцать. «Вообще-то», - сказал я ей, - «я на самом деле ношу парик и я на самом деле лысый». Я остановился. Она посмотрела на меня с открытым ртом. Теперь пришло время по-настоящему закрутить ее. «И я еще тебе кое-что скажу. Даже если я выйду совершенно лысым, или в этом парике, или в каком-нибудь другом безумном парике, это не изменит отношения людей ко мне. Все дело в отношении. Не правда ли?» Все сказанное мною имело скрытый мотив. Я должен был убедить ее в том, что в отличие от всех прочих парней в баре, на меня ее внешний вид не производит впечатления. Красота для меня – тест на вшивость, который выявляет придурков, немеющих от нее. «Я живу в Лос-Анджелесе», - продолжил я. «Туда приезжают самые красивые женщины, чтоб устроить жизнь. Там в клубах все симпатичные. По сравнению с ними, этот VIP зал выглядит как дайв-бар». Этим словам я буквально научился у Росса Джеффриса. И они работали.
Я дал ей время оглянуться и продолжил: «И знаешь, что я понял? Красота обычна. Ты с ней рождаешься или платишь за нее. Важно лишь то, что ты из себя на самом деле представляешь. Без личности, внешний вид - ничто». Теперь я вел в счете. Теперь девушки были ошеломлены, а не я. Я вошел в их мир, как научил меня Джеффрис, и приобретал там власть. И чтобы укрепить свои позиции, я атаковал еще одним нег-хитом, смягчив его комплиментом, как будто бы они брали надо мной верх. «И знаешь что? У тебя замечательная улыбка. Могу сказать, что за всем этим, ты отличный человек». Та, что на десятку, незаметно подошла ко мне и сказала: «Мы сестры». Менее опытный пикапер подумал бы, что задача решена, что он выиграл. Но нет, это был еще один тест на вшивость. Я медленно и очень внимательно посмотрел на каждую из них и решил рискнуть. «Ерунда!», - сказал я, улыбаясь, - «Спорю, многие парни вам верят, но я очень проницательный человек. Когда я смотрю на вас, вижу, какие вы разные. Совершенно разные». Та, что на десятку, виновато улыбнулась. «Мы никому этого не говорим», - сказала она, - «но ты прав. Мы просто подруги». Теперь я вывел из строя ее программу автоответчика мужчинам, и показал, что я был не просто еще одним парнем. Я рискнул еще раз: «И могу поспорить, вы не так уж давно дружите. Обычно у закадычных друзей – схожая манера поведения. А у вас – нет». «Мы знаем друг друга год», - призналась та, что на десятку. Теперь надо было сбавить темп игры и просто поболтать. Однако я старался не задавать вопросов, а, как учил меня Джагглер, говорил утверждениями, что заставляло их задавать мне вопросы.
Та, что на десятку, рассказала мне, что они были из Сан-Диего, поэтому мы поболтали о Восточном побережье и Майами. Пока мы говорили, я сидел спиной к той, что на одиннадцать, как будто бы не интересовался ею. Это был классический метод Мистери: я хотел заставить ее думать обо мне, гадать, почему я не уделяю ей внимания, к которому она так привыкла. В игре ничего не бывает случайно.
Интерес женщины ко мне я рассматривал, как огонь: когда он начинает затухать, надо раздуть его вновь. Поэтому, когда она уже собралась уйти, чтоб найти кого-нибудь еще, я повернулся к ней и произнес прекрасную линию: «Знаешь, когда я в первый раз посмотрел на тебя, то в точности понял, какой ты была в средней школе. Могу поспорить, ты была не такой общительной и популярной». Разумеется, это был трюизм. Но она в изумлении уставилась на меня, удивляясь, откуда я мог это знать. Чтоб закрепить победу, я провел операцию по нейтрализации красоток. «Спорю, многие думают, что ты стерва. Но ты не такая. Ты во многих случаях очень застенчивая». Она смотрела на меня круглыми глазами обедающей собаки, как называют это пикап-артисты. Такой взгляд является целью любого подхода. Ее глаза потускнели, зрачки расширились, и она следила за моими губами, очарованная и завороженная. Однако я заметил, чем больший интерес проявляла та, что на одиннадцать, тем больше кино давала мне та, что десять. «Ты интересный», - выпалила та, что на десять, прижимаясь ко мне грудью. Мистери, Аутбрейк и Матадор Любви наблюдали за мной сзади. «Надо нам с тобой потусить в Лос-Анджелесе». Она наклонилась ко мне и крепко обняла. «Эй-эй, это стоит 30 баксов», - сказал я ей, отстраняясь. «Не думай, что это бесплатно».
Чем дальше ты отталкиваешь их от себя, тем ближе они к тебе подходят. «Мне он нравится», - сказала она своей подруге. Потом она спросила, могут ли они с подругой провести со мной время, когда следующий раз будут в Лос-Анджелесе. «Конечно, - сказал я. Но как только слова вылетели у меня с языка, я понял, что надо было заставить их добиваться моего расположения. Так много всего надо помнить во время соблазнения, что в какой-то момент точно допустишь промах. Но неважно. Она оставила мне свой телефон, а я свой.
Должно быть, вы заметили, что я не обращался к девушкам по имени. Это потому, что я не представился им. Еще на первом семинаре Мистери я выучил, что не надо представляться до тех пор, пока девушка не представиться первой или не спросит моего имени. Так, я буду знать, что я ей интересен. После того, как мы обменялись номерами, я получил первый настоящий ПЗ. Я узнал, что ту, которая на десятку, зовут Ребекка, а ту, которая на одиннадцать – Хизер. Теперь пришло время разделить их и понять, удасться ли мне получить достаточно ПЗ, чтоб закрыть поцелуем с Хизер. Неожиданно появился их знакомый и купил выпить Ребекке, Хизер и самому себе. Я поднял пустой стакан и притворился, что обижен. Хизер, которая, как мне начало казаться, была очень милой девушкой, несмотря на свой тщательно отработанный внешний вид, клюнула на приманку. «Не обращай на него внимания», - сказала она, показывая на приятеля, - «Он просто невоспитанный».
Когда она позвала бармена и заказала мне напиток, Ребекка бросила на нее презрительный взгляд. «Забыла наше правило?» - промямлила она. Я знал, что их правило гласит: «Такие девушки, как мы, любят, когда парни покупают им выпить». Но Дэйвид Икс научил меня другому: «Девушки не уважают парней, которые покупают им выпить. Настоящий мастер соблазнения никогда не станет покупать еду, выпивку или подарки той, с которой он не спал. Вся эта конфетно-букетная дребедень – для дураков». «Мы обещали не покупать напитки в этом путешествии», - промямлила Ребекка. «Но вы не покупаете выпивку для себя, вы покупаете ее для меня», - сказал я им. «А я отличаюсь от всех прочих парней». На самом деле я не такой высокомерный, но в игре есть свои правила. И правилам надо следовать, потому что они действуют.
Неожиданно ко мне подошел Мистери и шепнул: «Изолируй!» «Я хочу тебе кое-что показать», - сказал я Хизер, беря ее за руку. Я отвел ее к соседнему дивану, посадил и показал ей фокус с экстрасенсорными способностями. Позади меня стоял Мистери и бил кулаком в ладонь. Это был знак. Надо было переходить на следующую стадию, притормозить и добить. Я рассказал ей о чтении души. В гремящем «хаусе» и среди десятка гудящих людей мы уставились друг другу в глаза и разделили момент на двоих. В уме я представил ее толстенькой школьницей. Если бы я думал, какой красивой она была, то начал бы слишком нервничать, чтобы запятнать ее своими губами, что я и собирался сделать. Я медленно приблизил свое лицо к ней. «Без губ», - тихо сказала она. Я поднял указательный палец, приложил его к ее губам и сказал: «Ш-ш-ш». Потом я поцеловал ее. В губы. Это мог быть самый красивый поцелуй в моей жизни. Но я так углубился в соблазнение, что забыл про фальшивый пирсинг в губе. Беспокоясь, что кольцо упадет (или, что хуже, окажется у нее на губе), я отстранился, посмотрел на нее снова и прикусил ее нижнюю губу.
Ее язык ринулся в мой рот. «Эй, не так быстро», - сказал я ей, как будто бы это она кадрила меня. Ключ к обострению физического влечения, как сказал Дэйвид ДиАнджело на своем семинаре, можно получить, следуя алгоритму два шага вперед, один назад. Мы еще немного пофлиртовали, и я вернул ее в бар к Ребекке. Мне надо было вести семинар, поэтому я сказал им обеим, что мне приятно было познакомиться с ними и что мне надо было вернуться к друзьям. Мы обговорили планы на выходные, и я оставил их с ликующим сердцем.
Матадор Любви был первым, кто подбежал ко мне. Он взял мою руку и поцеловал ее. «В Индии перед такими людьми, как ты, мы падаем ниц», - сказал он, восхищенно размахивая руками. «Ты дал мне новый смысл в жизни. Как будто я наблюдал как Джон Элвей ведет машину. Знаешь, что он крут, но только сейчас убеждаешься, что это так и есть. Ты заслужил приз Суперкубка». Остаток вечера я был в ударе. Женщины, которые даже не видели меня с псевдосестрами, сами открывали меня. Они чувствовали это. Когда я снова подошел к Хизер, я спросил ее: «Ты же ведь не воришка?» «Нет», - сказала она.
Я снял с себя ожерелье и медленно надел его ей на шею. «Оно все еще мое», - прошептал я, слегка прикасаясь к ней губами. «Просто, чтоб ты помнила сегодняшний вечер. Но я хочу получить его обратно, когда мы увидимся в следующий раз. Оно очень дорого мне». Когда я уходил, я знал, что осветил ей этот вечер. И неважно, будет у меня секс или нет, потому что эта игра была сыграна искусно. Я так долго к этому стремился. Я просто не понимал, что могу сделать все так гладко и что я вызываю голод, который никогда не смогу удовлетворить.
