За лето Гудзону и мне удалось получить работу в местном Чарли Чизе, пицца-ресторане с аркадными играми и бандой персонажей-аниматоров, ведомых «Чарли», большой антропомофной крысой. К костюму Чарли был приписан я. Дети справляли там свои дни рождения и я выходил одетый гигантской крысой в душном, вонючем меховом костюме, в котором всегда было сыро от пота работника с предыдущей смены. Дети либо визжали от ужаса либо восторженно толпились вокруг меня, пока не загоняли меня в угол, где продолжали пинать меня по яйцам под смех родителей. В перерыве я отступал в комнату-холодильник, где снимал голову, садился на пивной бочонок и плакал, поедая моцареллу из коробки. Иногда я пытался смягчить ужас, приняв чуток кислоты перед работой, что привело меня к веселенькому блужданию вокруг ресторана. Мой босс похвалил бы меня за энтузиазм, не зная, что я был упорот в говно и нес ахинею под прикрытием влажной ухмыляющейся усатой башки.
Не только я творил у Чарли непотребщину. Многие из работников были нелегальными иммигрантами. Один из них, мелкий мужичок из Гватемалы, иногда залезал в костюм Чарли с голой жопой и ползал по полу, пялясь снизу вверх на девушек и лапая их. На кухне пара малолетних оболтусов — Джоел и Мэтт — делали пиццу. Если заказ был очень сложный, они плевали в тесто, а если заказ был особенно оскорбителен для их тонких особ, они были знамениты тем, что на самом деле «любили» тесто, прежде чем засунуть его в печь.
Были ещё те, кого мы звали «джутами», жестокие длинноволосые парни, слушавшие death metal. Мы ходили в одну школу, хотя они были на пару лет меня старше. Я помню что когда я был новичком, они были довольно пугающи. Ноель был бакланом-серфером с Хангтингтон Бич, он уже выпустился. Мэтт, классический металлюга, одевавшийся во всё чёрное, был отчислен. Я никогда не общался с ними в школе, но теперь я взаимодействовал с ними ежедневно. Они въезжали на парковку у Чарли под вой Cannibal Corpse, вылезали, и шли мимо меня на своё место. «Прочь с дороги, лузер». Они вербально атаковали меня всегда когда могли, и я всегда втайне боялся что они иногда мне двинут, что они время от времени и делали.
Однажды я уходил из ресторана, а они отвисали на заднем дворе и курили. «Эй, девятый», заорал Ноэль. «Подь сюды».
Я осторожно подошел. «Чё такое, ребят».
Мэтт нахмурился. «Чё за хня, поц? Ты типа умный и вся фигня, да? Хорошие оценки получаешь?»
«Не. Я едва выпустился. Мой отец в тюрьме, а я постоянно упарываюсь».
Он заржал. «Это хреново, чувак».
«Хреново», повторил Ноэль. «Что слушаешь?»
«Ну… GWAR».
Они оба разразились смехом. «Срань господня», воскликнул Мэтт, будучи под впечатлением. «Ты слушаешь сранный GWAR? Офигенно! Хахаха!» Я кивнул, улыбаясь и чувствуя гордость. «В смысле… это же шуточная группа», сказал он, подумав. Я перестал улыбаться. «Но всё-таки жесть. Ты должен послушать Napalm Death, тебе понравится».
Ноэль щелчком отправил сигарету на парковку и выдохнул остаток дыма в моём направлении. «Хааа, ты пипец какой тупой. Прямо девятка, браза».
«Девятый», вставил Мэтт.
«Что это зна…»
«Эй, глянь, вон тот чувак», прервал Ноэль, двинув Мэтта по руке и показывая на какого-то парнишку, бредущего по дороге. Он встал. «Смотри». Он взял камень и бросил его через всю парковку, попав мальчику в голову.
Эти парни говорили на моём языке.
«Что за нахер?!», яростно заорал парнишка.
Они догнали его быстро. Мэтт схватил его и шмякнул о стену. «Завали хлебало! Мы копы под прикрытием, пидарок! Хочешь с копами проблем?!»
Парниша был в ужасе «Не… ааа… нет!»
Мэтт убрал локоть с его шеи и отошел. «Ну тогда ладно», сказал он. «Давай сюда всю дурь быстро». Парнишка материализовал пакетик из кармана и протянул его.
Ноэль направил его дальше по прежнему пути и сказал: «А теперь вали отсюда пока мы не решили тебя прижать!» Парнишка побежал и исчез за углом.
Они вернулись гогоча. «Вот тебе, девяткин», сказал Мэтт. Он протянул мне маленько травы. «Наслаждайся».
«Вау, спасибо!», сказал я, сияя.
Я поехал домой, в новую квартиру, в которую мы переехали после того как наконец-то продали дом. Я поднялся в свою комнату и закурил косяк, слушая Led Zeppelin и выдыхая дым в окно через ролик от туалетной бумаги, задрапированный занавесками.
Я думал над тем, как они назвали меня: «Девятый шар».
«Пипец какой странный».
Они правы, думал я, я и есть странный аж песец.
Девятый шар. Мне нравилось как это звучит. Нечетный шар. Девятый шар. Девять. Я схватил лист бумаги, нарисовал число 9 и уставился на него как завороженный. Я написал своё имя с римским IX после него. Это выглядело так импозантно, так важно: Джеффри Л. Аллен IX.
Я подумал про себя: знаете что? Нафиг. Девятый. Вот кто я теперь. Фрик. Я написал это ещё раз, на этот раз курсивом.
Джеффри Л. Аллен IX
Укуренный, я продолжил совершенствовать свою новую подпись, корябая её снова и снова под завывания Роберта Планта, пока моя мать не начала барабанить в дверь. Я зажег сигарету, чтобы приглушить запах травы, когда она вломилась. «Я же говорила тебе Джефф, не курить в этом доме!»
